Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 26

Когда последняя шпилька была вынута и положена на край стола, он зарылся пальцами в мои волосы, потом сжал их в кулак, больно натягивая. И тут же отпустил, погладил затылок, словно прося прощения.

— Чего вы хотите, ваша светлость? — просипела я.

Перед глазами предательски темнело, ноги подгибались.

— Я же сказал уже, — спокойно ответил ОттонлеФерн, — я желаю прогуляться, и мне нужна компания. Компания Сарро мне надоела, он молчалив, как булыжник. А с моей экономкой не обсудишь возвышенное. Так что только вы и остались, мисс Кромби. И — да, выбора у вас нет, отказать вы не можете.

Он остановился вровень со мной и подал руку. Не знаю, как у меня хватило сил принять ее, но ладонь Оттона обжигала, словно печка. Мои пальцы, соответственно, были совершенно ледяными.

Он насмешливо глянул на меня.

— Да что это с вами?

— Ничего, — хрипло ответила я, — ничего…

И на подгибающихся коленях пошла рядом, к выходу. А в голове — одна-единственная мысль: знает ли он о моих вечерних прогулках? А если знает, то что? Каким будет наказание на этот раз?

…Оттон привел меня в сад. День стоял теплый и солнечный — один из последних, самых лучших дней осени, пока не зачастили дожди, пока не пожухла окончательно трава и не погнили мокрые листья. Мы шли по одной из дорожек, хвала Матильде, хотя бы не по той, по которой мы обычно прогуливались с Аш-исси — иначе я бы окончательно потеряла бы способность думать от ужаса, и это, конечно же, значило, что Оттон ле Ферн уже все знает…

Моя ладонь все еще лежала на его предплечье, мы шли очень близко, под руку, я локтем чувствовала тепло его тела.

— Ну, рассказывайте, — приказал он в своей обычной манере.

— Что, ваша светлость?

— Вас наверняка учили, в этом вашем пансионе, как развлечь мужчину.

Я покачала головой и даже усмехнулась.

— Совсем этому не учили, ваша светлость. Нас учили, как обновить обивку мебели, если та поизносилась.

— Выходит, вас учили глупостям, — отрезал он.

Я вздрогнула и покосилась на него.

— Вы испугались? — он тоже криво улыбнулся.

— Честно говоря, да.

— Это правильно. Хозяина надо бояться. Потому что я не потерплю неуважения.

Я могла бы спросить, отчего он связывает уважение и страх, но промолчала. Мне не хотелось с ним говорить. Его прикосновения были неприятны. Но приходилось терпеть… Ох, доколе терпеть? И ответила сама себе: до тех пор, пока это будет нужно Лесли Уимберу.

— Ну, не молчи, — нетерпеливо сказал герцог ле Ферн, — я не люблю, когда женщина ведет себя словно соляной столб.

— О чем вам рассказать, ваша светлость? Я не знаю.

— О чем-нибудь, — капризно проронил он, — мозги ведь у тебя есть? Наверное, есть… А если тебе нечего рассказать, так я найду другое применение твоему ротику.

У меня просто фантазии не хватило, чтобы понять, о чем он говорит. Но прозвучало угрожающе, и снова тело начало деревенеть, стынуть от того холодного, мерзкого страха, что внушал ле Ферн одним своим присутствием.

— Хорошо, — я сглотнула. Голос дрожал, — я расскажу вам о том, как жила в пансионе, если вам это будет интересно.

— Недурно. Рассказывай.

— Я жила в комнате с Рут, — начала я, но герцог тут же меня оборвал.

— Мне это неинтересно.

— И когда ночами было особенно холодно, мы были вынуждены греть друг друга. Мы забирались под одеяло. Прижимались друг к дружке…

— А это уже интересно, — промурлыкал Оттон ле Ферн, — мне начинает нравиться.

— Что ж тут может нравиться? — удивилась я.

Тут он резко дернул меня, останавливаясь, разворачивая к себе. Я задрожала, уставилась в черные глаза Оттона, не зная, что говорить и что делать.

— Ты в самом деле такая дура? Или… вас там растят, словно монашек? Этих белых молей, сестер святой Матильды? Да я… я вытащил тебя, чтоб поболтать, но из тебя даже ничего интересного или пикантного не выдавишь! Ты даже меня не понимаешь — или старательно делаешь вид, что не понимаешь!

Он злился, я это видела. Глаза сделались непроницаемо-черными, губы искривились. И… он снова вцепился в мои многострадальные волосы, схватил их, наматывая на кулак. У меня перед глазами словно серой тряпкой махнули, колени дрожали и не хватало воздуха. Герцог ухмыльнулся, рассматривая меня, не давая мне шевельнуться.

— Сладкая ягодка, — со злой усмешкой процедил он, — пожалуй, настало время перевести наши отношения в иную плоскость. Гувернантка — это, конечно, хорошо. Но здешние курицы мне надоели, а ты — все-таки разнообразие. Сойдешь на время.

— Отпустите, — шепнула я, — прошу вас.

— И говорить тебе вовсе необязательно, — прошипел леФерн, оттягивая мои волосы и заставляя меня запрокинуть голову, — в самом деле, я найду твоему ротику куда лучшее применение.

— Нет! — пискнула я, хотя дыхание стыло, а сердце колотилось где-то в горле.

— Да, — наслаждаясь моим ужасом, ответил Оттон ле Ферн.

Ему, похоже, очень нравилось меня пугать.

Дернул меня ещё раз за волосы, так, что у меня слезы брызнули из глаз, и жадно впился в мои губы грубым, болезненным поцелуем.

Наверное, в этот миг мой ужас от происходящего окончательно затмил способность думать. Я и сама не поняла, как это случилось, но руки взлетели вверх, а еще через мгновение — под пальцами — голова герцога. Заклинание сплелось само собой, он резко выпустил меня, оттолкнул так, что я едва не упала.

— Ах ты, дрянь! — взревел ОттонлеФерн, уже мне в спину.

Я удирала что есть сил, поскуливая от ужаса, задыхаясь.

Что делать? Кому пожаловаться? Куда спрятаться от этого ужасного человека, для которого я — кукла, которую он будет ломать, пока не открутит голову?

Пальцы все ещё горели. Каким-то неведомым образом, совершенно забывшись, я применила к герцогу заклинание отпаривания одежды.

— А ну, стой! — неслось в спину, — стой, сучка! — и перечисление всего того, что он со мной сделает. Я, правда, не понимала, о чем шла речь, но явно о чем-то совершенно недопустимом для скромной девицы.

Шаги все ближе и ближе. Я взвизгнула, когда он все же догнал меня и схватил за руку, рывком разворачивая. Я с трудом осознала, что на щеке у леФерна алеет след от ожога, что лицо искажено яростью.

— Попалась! — рявкнул он, — ну, тебе конец…

И в этот момент раздался оглушительный, гулкий звук. Он пронесся над замком, заставляя вмиг покрыться холодным потом. Звук был вестником беды, иначе и быть не могло.

— Что это? — выдохнула я, вмиг забыв о том, что сейчас произошло между нами.