Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 25

— Что?!!

— Не ходи, иначе я могу причинить тебе вред, — скороговоркой выпалил он, — лучше так, чем…

И исчез. Мои руки обессилено упали вдоль тела, и я спиной съехала по стволу на сырую землю. Я сидела и с трудом переводила дыхание. Что это было-то?

* * *

На следующее утро мы занимались с Сольей, сидя в комнате для занятий, разложив по столу листы бумаги с вспомогательными схемами и осваивая простейшие заклинания реставрации одежды. Но мыслями я была далеко. Коварный Эрис Аш-исси плотно обосновался в моей голове и никак не желал оттуда убираться, как я ни старалась.

Множество вопросов так и оставалось без ответа. Кто он? Какую роль играет в замке Ферн? Почему вечно недоговаривает, словно подкармливая меня кусочками правды, но самое главное оставляя в тени? Я начинала чувствовать себя цыпленком, который склевывает зернышки, одно за другим, и все ближе, ближе к ловушке. Но самым противным в сложившейся ситуации было то, что умом я понимала: мистеру Аш-исси верить нельзя, но при этом верить хотелось и почему-то верилось. Почти.

Я представляла сама себя как муху, застрявшую посреди паутины. А с краев уже тянули лапы страшные мохнатые пауки: граф Лесли Уимбер, герцог ле Ферн и Эрис Аш-исси. Уже и не возникало сомнений, что, по крайней мере двое из них ведут свою игру, пользуясь мной, как пешкой. Оттон ле Ферн, похоже, никакой собственной игры не имел — он просто мной пользовался по праву нанимателя. И как быть?

В который раз я пожалела, что рядом нет Рут. Мы бы могли обсудить происходящее, и наверняка она бы что-нибудь придумала.

Но Рут осталась доживать в пансионе, я оказалась одна в водовороте странных игр сильных мира сего.

Единственное, что точно было правильным — так это взять себя в руки и больше никогда не ходить на вечерние прогулки в сад. Это будет означать отказ от новых и полезных знаний, которыми скупо и за определенную плату делился Эрис Аш-исси, но это же будет означать и то, что благоразумная и воспитанная в строгости Лора Кромби откажется от продолжения завязавшейся любовной интрижки с малознакомым богатым мужчиной.

Ох, знала бы матушка, чем я тут занимаюсь! Наверняка бы высказала все, что думает о мужчинах, да и о недалекой девице, которая шляется по вечерам и целуется с незнакомцем за жалкую подачку в виде очередного кусочка информации.

… Тут я сообразила, что Солья вот уже несколько минут что-то увлеченно мне рассказывает, восторженно блестя глазами и отчаянно жестикулируя.

— Прости, не могла бы ты повторить? — попросила я, невольно заливаясь краской.

— Я так и знала, что вы не слушаете! — возмутилась девочка, но все-таки начала свой рассказ по второму разу.

— Когда я вырасту, — весомо заявила она, — я обязательно убегу из замка в степи, к Диким.

Я лишь руками всплеснула.

— Ты с ума сошла, Солья! Когда ты вырастешь, твой отец… герцог ле Ферн, отвезет тебя ко двору, чтобы выдать замуж за благородного и богатого мужчину.

— Это будет ужас как скучно, — возразила Солья, — я буду там такой же пленницей, как здесь. А там… — тут она даже мечтательно прикрыла глаза, — там свобода. Идешь, куда захочешь. Или вскочишь на спину обращенного Дикого, и он везет тебя, куда захочешь…

— И кто это тебе внушил такие мысли, м-м? — не удержалась я.

Разумеется, были у меня подозрения. Мистер Аш-исси, который наверняка понарассказал девочке небылиц. Загадочный, побери его чистый, Аш-исси, который не считает неприличным или зазорным показываться в спальне совсем юной девицы. Зачем ему все это, вот ведь вопрос…

— Я сама знаю, — не смутившись, соврала Солья.

— Дикие тебя зажарят и съедят, — подытожила я, — и вовсе не будут тебя катать на спине, как тебе это мечтается. Да и вообще, мисс ле Ферн, что за глупые, недостойные дочери герцога, фантазии? Зачем же мы тогда учим заклинания реставрации? Они ведь нужны для того, чтобы ты могла поддерживать в порядке дом, в который тебя приведет муж. Вернуть цвет выгоревшим портьерам, обновить стершуюся обивку дивана…

— Не съедят! — буркнула Солья и сердито надула губы, — и вообще, я буду их королевой, понятно?

И показала мне язык.

Я вздохнула, испытывая сильнейшее желание спуститься сегодня в сад и закатить скандал мистеру Аш-исси. Ведь наверняка это он внушает девочке всю эту чушь. Королевой, как же!

В этот миг в соседней комнате раздались тяжелые шаги, и мы с Сольей торопливо уткнулись носами в схемы. А я на всякий случай пощупала собственное запястье, чтобы убедиться, на месте ли браслет. Дернулась было распустить волосы, но сообразила, что сейчас — урок, и что уроки я провожу с Сольей, а не с герцогом.

Оттон ле Ферн задержался в дверном проеме, рассматривая нас. Он был привычно одет, вернее, полураздет. Почему-то он разгуливал по своему замку исключительно в облегающих черных бриджах и сорочке, расстегнутой почти до пояса, я уж и забыла, когда его последний раз видела в нормальной одежде. Будь в замке холодно — как в сотнях подобных замков, возможно, герцог и оделся бы теплее. Но в замке Ферн было удивительно тепло и комфортно, и ничто не могло заставить этого человека одеться так, как того требовали приличия.

Я бросила опасливый взгляд на лицо Оттона — кажется, он пребывал в благодушном настроении. Его даже не перекосило от вида моей прически.

— Занимаетесь? — не вопрос, скорее утверждение.

Мы с Сольей кивнули в унисон. Опомнившись, я вскочила и торопливо сделала положенный книксен, который тоже был воспринят довольно благосклонно. ОттонлеФерн улыбнулся и прошел в комнату.

— Солья, детка, отдохни. Мне не хватает компании для прогулки, и мне ее составит мисс Кромби.

Я невольно напряглась. Такого ещё не было, чтоб прервать урок. Что он задумал?

Между тем Солья послушно собрала со стола наши схемы и, поклонившись, быстро ушла в спальню. А я замерла, во мне как будто прорастал ледяной стебелек, распускал морозные усики по рукам и ногам. И я знала, как это называется — просто страх. После того, как Оттон ле Ферн оттаскал меня за волосы, я никак не могла избавиться от этого мерзкого, липкого ощущения в его присутствии.

— Мисс Кромби, — он подходил, ступая неслышно, и от каждого его движения веяло силой и властью.

— Да, ваша светлость, — пролепетала я, чувствуя, что даже язык заледенел.

Он обошел меня, остановился за спиной, и я стиснула челюсти, чтоб не завизжать. Тело совершенно одеревенело от ужаса. Я чувствовала, как он медленно, одну за одной, вытаскивал шпильки из прически, как тяжелые пряди падают на плечи.

— Вас извиняет исключительно то, что вы были на занятии с Сольей, — негромко прокомментировал он, — иначе вы бы уже поплатились за непослушание.

Я судорожно сглотнула. Во рту разливалась самая настоящая пустыня. И — святая Матильда! — как же страшно! Этот человек просто меня задавит, расплющит, разнесет в клочья и, отряхнувшись, пойдет дальше.