Заговор Черной Мессы - Андрей Белянин Страница 25

– Бабуль, не отвлекайтесь, что я ему сказать должен?

– Вот обо всем, что у нас тут творится-то, и скажи! Пущай он по своим каналам проследит, а нет ли тут умыслу злодейского, инородного?

– У нас улики ни одной! – вовремя вспомнил я. – Предъявить ему для экспертизы абсолютно нечего.

– Он же леший, а не дьяк судейский! – укоризненно качнула носом Яга. – Это вон Гороху да боярам будешь улики в нос совать, а в лесу они без надобности. Он тебе и так, на слово, поверит. Давай-ка, собирайся, Никитушка, время не ждет!

Собираться мне особенно нечего, взял планшетку с материалами по делу, надел фуражку перед зеркалом, сунул яблоко в карман на дорогу, вот и все сборы. Бабка достала из корзинки с вязаньем самый обыкновенный клубок серых шерстяных ниток, еще раз пообещав присматривать за городом в мое отсутствие.

– Клубочек-то раньше времени на землю не бросай. Выйдешь за ворота, иди направо, к сосновому бору, как до кладбища дойдешь, обогни его по тропиночке, а уж там напрямую в лес-то и иди. Как три сосны высокие в три обхвата толщиной увидишь – так клубок бросай, а сам за ниточку держи, он тебя выведет.

Уже во дворе мы еще немного поспорили с Еремеевым, который мою ночную прогулку прямо обозвал дурацкой затеей. Но в конце концов смирился, настояв в свою очередь на том, что до леса меня проводят шестеро его парней. Пришлось согласиться… Да я и спорил больше для вида, ближе к ночи меня мимо кладбища пройти – под пулеметом не заставишь! Было дело, нагулялся…

По дороге мы коротали время неспешной беседой. Степенные стрельцы, знающие, почем фунт лиха, больше помалкивали, сурово улыбаясь в усы, а вот молодой парнишка, лет семнадцати, все лез с вопросами. Видно, его впервые взяли на задание, и он радовался как ребенок, постоянно дергая меня за рукав с каким-то очередным «интересом».

– А вот интересуюсь я, служба-то она, милицейская, насколь премудра? Как вот можно выучиться, чтоб воров ловить?

– Это непросто, – важно отвечал я. – По большому счету, проблема даже не в поимке вора, а в умении доказать его вину.

– Как так? Да ежели я, например, на ярмарке какого ни есть жулика за руку поймал да в собственном кармане – рази ж еще чего-то и доказывать надо?

– Ну, положим, такие случаи чрезвычайно редки. Вор-карманник работает на уровне фокусника с музыкальными пальцами. Причем обычно в паре, украденный кошелек тут же передается товарищу, и тот спешит скрыться.

– Но ить первого вора-то я держу! – не сдавался паренек.

– Держишь, а что толку? Ну, приведешь к нам в отделение, обыщут его – кошелька нет, он Христом Богом клянется, что в глаза его не видел, а в карман твой попал по чистейшей случайности – прижали в толпе – и все тут… За что судить? Так что основная задача милиции – пресекать саму попытку воровства, проводить работу с населением, ну и ловить, конечно, но так, чтобы уж наверняка!

– А вот я еще, дяденька Никита Иванович, интерес имею…

– Думай, что говоришь! – С добродушной суровостью старший товарищ отвесил молодцу подзатыльник. – Какой он тебе дядя? Он – сыскной воевода, или гражданин участковый. Хватит языком-то молоть, пришли вроде…

Мы действительно незаметно дотопали до лесной опушки. Стрельцы отсалютовали мне бердышами, сняв шапки, отдали земной поклон и перекрестили на прощание:

– Отчаянная ты голова, сыскной воевода… Храни тебя Господь, участковый! А меня в милицию возьмете?

По-моему, за последний выкрик паренек схлопотал еще одну дружескую затрещину. Было уже почти темно, однако три сосны я нашел довольно быстро. Во-первых, луна светила вовсю, во-вторых, три огромных дерева, растущих как бы из одного корня, спутать с другими было просто невозможно. Толщиной, высотой и массивностью они выделялись на общем фоне, как великаны среди лилипутов. Достав из кармана бабкин клубок, я крепко намотал толстую нитку на палец и бросил клубок наземь. Он покатился. Это меня уже не удивляло, привыкаешь ко всякому… Баба Яга сказала, что покатится, вот он и катится, а я бегу за ним в сырую чащу леса по непонятной тропинке, то и дело перешагивая пеньки и пригибаясь под ветки. Немного похоже на погоню за преступником с помощью служебно-розыскной собаки. Клубок несся резвой рысью, подпрыгивая на кочках, то замирая, словно бы принюхиваясь к следу, то натягивая «поводок», будто обнаружив наконец искомого злодея.

– Вперед, Джульбарс! – неожиданно для самого себя выкрикнул я. Тьма сгущалась, в лесу мелькали неясные огоньки, слышались странные шорохи и пугающие крики ночных птиц. Наверно, поэтому очень хотелось, чтобы рядом было хоть одно живое существо, близкое и родное человеку. – Ищи след! Ищи… Ну, давай же, лохматый, мы должны его взять. Если только найдем, обещаю тебе первую медаль на международной собачьей выставке!

Словно понимая, о чем идет речь, клубок, едва не повизгивая, возбужденно тянул меня вперед. Выскочив на широкую, залитую лунным светом поляну, он сделал охотничью стойку, неподвижно замерев посередине. Я внимательно огляделся – вроде бы никого…

– Ишь ты, резвый какой, – добродушно произнес хрипловатый голос за моей спиной.

Я неторопливо, с достоинством, обернулся. Ни-ко-го!

– Че уставился-то? – Тот же голос раздался слева.

Резко повернув голову, я успел заметить еле уловимое движение еловых лап, но никакого постороннего лица не было.

– Пришел и вертится чего-то… – подковырнули уже справа.

Голос был, но говорящий оставался вне поля зрения. Морочит, догадался я, читал же в детстве, как леший заставлял охотников блуждать кругами, аукает, зовет, а в результате бросает где-нибудь в болоте с комарами. Нет уж, здесь такой номер не пройдет.

– Гражданин леший! Попрошу прекратить неуместные шутки и предъявить документы!

Секунда гробового молчания… А потом лес разразился хохотом. Смеялось все – деревья, травы, пни, невидимые мне птицы и звери, мелкая мошкара, звезды на верхушках сосен и даже палая хвоя под ногами… Все смеялось, хрюкало, хихикало, фыркало, хохотало, визжало, ухало, ахало – общее веселье было столь заразительным, что я и сам заулыбался.

– Наш человек! – отдышавшись, шумно провозгласил тот же голос, и на поляну шагнул старый дед.

На вид я бы дал ему лет семьдесят, но если Яга помнила его, еще будучи девочкой… Волосы длинные, на прямой пробор, схваченные ремешком, борода седая аж до пояса, одет в рубаху полотняную до колен, штанишки какие-то, ноги босые, пальцы корявые, как еловые сучки, и глаза непонятного цвета. Ростом старик был почти с меня, но вдвое шире в плечах, а легкость шага имел просто поразительную для такого возраста. Он обошел меня кругом, налюбовался со всех сторон, присел напротив на пенек и довольно безапелляционно потребовал:

– Подарок давай!

Наверно, у меня как-то изменилось лицо, потому что дедок сурово сдвинул брови и разочарованно пробурчал:

– Ну вот… он еще и без подарка приперся!