Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис Страница 25

Я не чувствовал под собой ног. Шум поглотил нас, сжал наши тела в звуковых потоках. Марко что-то кричал. Тянул меня за руку. Его пальцы крепко сжимали мое плечо, пока мы опрометью неслись назад в лес, но мои глаза видели всего на несколько дюймов вперед. Прямо передо мной упала мертвая летучая мышь. Справа, оглушительно затрещав, рухнуло дерево. Я старался смотреть себе под ноги, но тут земля передо мной разверзлась.

Я зацепился за что-то лодыжкой и рухнул лицом вперед. В щеку вдавился корень. Спину пронзила боль.

А затем все стихло. Ни чириканья птиц, ни шепота ручейка.

– Джек? – послышался голос Марко. – Ты в порядке?

– Только когда не дышу, – простонал я.

Слева от меня из оседающего облака пыли вынырнул Марко. Он помог мне привстать, отряхнул мою тунику. Его лицо почернело, волосы на затылке опалило.

– Интересно, а если бы мы попробовали по очереди…

– Ты совсем сбрендил, – перебил я. – Но спасибо, что вытащил нас оттуда. Кстати говоря, ужасно выглядишь.

Марко улыбнулся.

– Ты тоже.

Медленно он поднял глаза, всматриваясь во что-то позади меня. Я выпрямился и оглянулся.

Покров черноты отступал, взметая своим движением пыль и всякий мелкий мусор. Но там, где она успела пройти, на месте леса осталось поле пепла с догорающими каркасами деревьев, почерневшими и примятыми к земле. Повсюду виднелись трупы животных и птиц, и, судя по их позам, смерть застала их прямо в полете, некоторые сгорели до костей. Из дренажной штольни, сейчас потрескавшейся и пустой, поднимались тоненькие усики дыма.

– И ты правда думал, что мы сможем пробежать сквозь нее, Марко? – вскричал я.

Он пожал плечами.

– Возможно. Ну, в том плане, мы же Избранные, и все в таком духе. Переоценил наши возможности.

До границы серого поля, ужасающей в своей четкости, нас отделяло где-то тридцать ярдов. Наша часть оказалась припорошена пеплом, но, во всяком случае, осталась целой. Неподалеку слышался гул воды, а над головой одинокая птица удивленно прочирикала.

– Что, если эта штука вернется за нами?

Марко поднялся и рывком поставил меня на ноги.

– Давай поймаем этого зверя, отдадим его Вертлеоку и найдем наш локулус. Если будем держаться спиной этой черной дыры и следовать течению воды, то, уверен, выйдем куда надо.

– Пообещай больше не убегать, – попросил я.

– Договорились.

Мы пошли по тропе между деревьев, стараясь не отходить от журчания штольни. Воздух вновь становился прозрачным, и птицы одна за другой возобновили своим песни. Где-то с полчаса или около того я надеялся достичь таким темпом границы угодий. Но вокруг все казалось незнакомым.

– Насколько же они большие, эти угодья? – спросил Марко.

Я пожал плечами. Влажность здесь была запредельная. Я оттер со лба пот.

– Не знаю.

Я привалился к дереву, переводя дыхание, Марко закружил вокруг.

– Бред какой-то! Там мы никогда не найдем это чудище! Предлагаю забить и самим найти Висячие сады.

– Мы должны сотрудничать с вавилонянами, – напомнил я. – Помнишь, что приказал Профессор Бегад?

– К черту этого Пи-Бега! – огрызнулся Марко. – Будем во всем его слушаться – и закончим трупами к концу недели! Он меня уже достал! Как и вся его тупая организация!

Я не верил, что Марко мог такое сказать.

– Предлагаешь делать все, что вздумается? Как ты недавно? Взгляни в глаза правде, Марко. «ИК» занимались этим многие годы. Они знают, что делают. Мы не можем рисковать нашими же жизнями.

– Брат Джек, без обид, но у меня было время подумать, – голос Марко был усталым и раздраженным. – Ты никогда не задумывался, что все происходящее… попахивает чем-то не очень приятным? Представь себя на его месте – на месте Бегада. Ты старый профессор, решивший, что нашел Атлантиду. Открыл ген 7ЧС, построил секретную лабораторию. Вложил в это всю свою жизнь, даже бросил преподавание в Гарварде…

– В Йеле, – поправил я.

– Без разницы! – отмахнулся Марко. – Итак, у меня есть несколько особых детей. Я говорю им, что им уготовано стать супергероями. Но еще я знаю, что скоро они умрут. Поэтому разрабатываю способ, как сохранить им жизнь, пока они не вернут все семь локули. Я не объясняю, как все происходит. Подпускаю тумана, называя это «процедурами». Пугаю их. Теперь они у меня как шелковые. Я точно знаю, они сделают все, что надо. Но что потом, когда все семь малышек вернутся к папочке? Бинго – спасибо, ребята, сайонара! Следующая остановка: Нобелевская премия!