Короли побежденных - Елена Первушина Страница 25

— Правильно, не причина. И вообще Энгус умер не из-за денег. Он узнал что-то такое, отчего ему не захотелось больше жить.

— Что ты…

— Подожди, не спрашивай. Прости, но я не хочу тебе рассказывать все, что знаю. Придумай предлог для встречи с господином Ойсином.

— Ну хорошо. Ты у нас немного лекарь, если я правильно помню?

Кузен кивнул.

— А у господина Ойсина огромный сад, не чета нашему. Растения привозят из-за моря. Так что у тебя есть вполне законный интерес. Я напишу Алов, попрошу, чтобы ее отец тебя пригласил. Пойдет?

— Конечно! — Он поцеловал мои пальцы. — Что бы мы делали без тебя, Кайрен?! Ты словно бальзам для несчастных мужских сердец, алчущих справедливости.

— Мне следует потупиться и покраснеть?

— Попробуй. Тебе пойдет.

ИВОР

На всякий случай я в тот же вечер заглянул к Кинне. Проверил, какое досье на Энгуса содержится в ее прелестной головке. И неожиданно оказалось, что Кай права. Никаких темных дел за ее женихом не числилось. Он вообще был строгих правил, даже в борделях бывал раза два, не больше. Надеюсь, на том свете это ему зачтется.

Я рассуждал так. Во-первых, нанять бэрса — недешево. Во-вторых, сомневаюсь, что даже в Империи они валяются во всех придорожных канавах. Нужно знать, где искать. В-третьих, наняв, нужно его спрятать. Такое оружие хорошо, пока о нем никто не знает. А спрятать тарда в Лайе нелегко — их слишком мало. А за асена его не выдашь. Итак, нужны деньги, связи, дом. Что несколько сужает круг подозреваемых.

На следующий день пришло приглашение из Дома Ойсина. Почему-то Тило решил, что его оно тоже касается. Едва я вышел за ворота, он оказался тут как тут. Печально поскуливал, мел хвостом дорожную пыль. Кончилось все тем, что я сказал: «Ладно, проводи, но во двор — ни шагу. Будешь ждать на улице».

Он кивнул и с веселым тявканьем побежал вперед.

* * *

Сад был чудесен. Дрожали полные утренней росы молодые листья. Под защитой невысоких деревьев зацвели ландыши, и запах будто шапкой накрыл этот уголок. В маленькой оранжерее завязал первые оранжевые бутоны гранат. Наперстянка уже выбросила молодые стебли с розовыми колокольчиками.

Отца Алов дома не было, и по саду меня водил ее дед — глава Дома. Ему шел, наверное, уже седьмой десяток. Был он невысок ростом, сух лицом и породист чрезвычайно. Высокие скулы, тонкий нос с горбинкой, нестареющие карие глаза. Если бы меня попросили указать на настоящего аристократа, я выбрал бы его. Но тут я вспомнил рисунок Кайрен, на котором господин Ойсин получился этаким стареющим петухом, горделиво озирающим свое хозяйство. Похоже.

Разговор наш пересказывать бессмысленно. Господин Ойсин прекрасно знал, что я из Дома Дирмеда, а потому говорил лишь то, что, по его мнению, не могло бы заинтересовать моего дядю. А я еще не достиг той остроты ума, чтобы ловить аристократов на слове. Так что в основном мы говорили о цветах.

— Мелисса, — журчал господин Ойсин, — базилик, дигиталис, конволярия, миллефолиум…

Те травки, что росли на наших обочинах, я узнавал, но заморские прежде видел лишь сушеными. Так что хотя бы ради этого стоило прийти.

Мы гуляли по дорожкам, и я изо всех сил напрягал свое зрение — и первое, и второе, чтоб обнаружить хоть что-то подозрительное. Не обязательно связанное с Энгусом или бэрсами, но хоть какую-то неправильность, за которую можно уцепиться.

И донапрягался. В какое-то мгновение я просто закаменел, как тогда, на ярмарке под канатом, потому что почуял вот здесь, точно в этом месте оборвалась какая-то важная связь внутри мира. Лопнула, словно наложенный уже на рану и затянутый шов. Слишком резко потянул, и концы расползаются в разные стороны, не поймаешь, и в рану снова выпирает кровавое мясо.

Господин Ойсин взглянул на меня удивленно, совсем по-петушиному наклонив голову.

Я приказал себе не валять дурака и как ни в чем не бывало продолжил разговор. Из предчувствия, в конце концов, шубы не сошьешь. И я еще не настолько сошел с ума, чтобы верить всему, что мне поблазнится. Пришлось прощаться несолоно хлебавши.

* * *

Но уйти я не мог. Бродил вокруг дома как дурак и наконец нашел тихое местечко. У самой ограды позади дома в узком безлюдном переулке стояла скамейка. На нее-то я и опустился, погрузившись в размышления на тему «куда ж дальше?».

Тило, довольный моим возвращением, увлеченно рылся под скамейкой и вскоре выкопал себе какую-то игрушку. Пытался схватить ее, но собаке довольно трудно зубами поднять что-нибудь с земли — все время тычется носом в песок. К счастью, штучка было изогнутой, и Тило прижимал лапой один конец, чтобы другой поднялся над землей. Но она все время выскальзывала — слишком маленькая и хорошо обточенная.

— А ну-ка дай сюда!

Тило заворчал недовольно: «Вот еще, сам попробуй найди такую».

— Я кому говорю? Фу!

Услышал, что я не шучу, и отдал.

Я вертел штучку в руках. Изогнутая коленом полая деревяшка, которая называется…

Вот именно.

Называется «трубка».

И балуются ею только тарды.

Я не поверил себе. Слишком уж хорошо и просто все получалось. Сидел нужный мне человек на солнышке, подремывал. Почти как я сейчас. Положил трубку рядом, а она возьми да и скатись. А трава тут густая. Была густая. Год назад.

Ну а дальше что? Сейчас эти тардские игрушки входят в моду. Может, кто-то из франтов уже успел…

Нет. Она дешевая. И старая. И трещинки уже пошли, и конец вон как обсосан.

Ну хорошо, а если здесь был Вестейн? Пытался договориться с господином Ойсином. И сидел тут потом в расстроенных чувствах. Трубка дешевая? Так он же у нас скромняга.

Хотя, что я голову ломаю? Вещь любимая, все время была в руках, должен остаться четкий след бывшего хозяина. Проще глянуть своими глазами.

Я глянул, и спине сразу стало холодно. Какой там Вестейн!

Я таких еще не видал — физиономия обыкновенная, нос картошкой, подбородок мягкий, вид скучающий, но внутри… Он весь уже был там, по ту сторону черты, ни за что человеческое не держался. И воля невероятная, чтоб оторваться раз и навсегда от здешнего берега и плыть вместе с темными течениями, не сопротивляясь, не ропща.

Когда ему давали деньги и показывали, кого он должен убить, он всегда знал, что посылает его не тот, кто платит, нет, его ведет одна из великих сил мира. Когда-то он думал, что имя этой силы Родная Земля, потом понял, что это сама Госпожа Смерть.

Такой вот он был — бэрс. В каком-то смысле тоже мой брат.

Я снова обошел дом и постучал в калитку. Приоткрылось маленькое окошко, и привратник сурово спросил (верно, посетителей в этот час не ожидалось):