Крылья ворона, кровь койота - Ксения Баштовая Страница 24

Так Хельдер и стоял, хлопая глазами и пытаясь заставить себя хоть что-то предпринять. После короткой внутренней борьбы парень наконец смог поднять руки на уровень талии Руты и уже даже морально подготовился обхватить ее за пояс, но тут, к счастью или не очень, девушка наконец выпустила его из объятий.

— Ты сегодня какой-то бука! — огорченно надула она губки, отступая на шаг.

Чуть склонив голову набок, смерила объект своих чувств долгим оценивающим взглядом, и Хельдер мысленно возблагодарил Первого, что он успел зайти домой до встречи с дочерью Черного, а потому она точно не в курсе, в каком состоянии он сейчас пребывает.

Прядь рыжих волос упала Руте на глаза, но девушка даже не потрудилась отвести волосы в сторону, ожидая ответа от своего невольного кавалера.

Парень выдавил новую улыбку:

— Я просто устал.

— Устал? — Девушка удивленно наморщила покрытый веснушками носик. — Сейчас же только утро!

— Я не спал ночью, — ляпнул Хельдер раньше, чем успел подумать, что же он говорит.

— Ты был на вечеринке?! — пораженно ахнула его собеседница. — И не позвал меня!

Да уж, узнай она, на какой именно «вечеринке» был Крапчатый, и ему точно несдобровать. Вряд ли она ничего не расскажет отцу. А даже если ни слова не скажет ему, так посплетничает с подругами. А там уже сплетня, обрастя фальшивыми подробностями, и до ушей Черного доползет.

Новая улыбка Хельдера походила скорее на гримасу:

— Понимаешь, Рута…

— Что? — Девушка уперла руки в бока.

«Рута, между нами все кончено. Хотя нет, не так. Рута, между нами никогда ничего и не начиналось. Понимаешь, мы очень разные, найди себе другого парня. Вон есть, например, Кремпи Тайрос, или Нориа, или…» Все это Хельдер вполне мог сказать Руте. Хотя нет, не так, он это и должен был ей сказать. Причем должен был сказать не сейчас, а еще год назад, когда девушка только начала вешаться ему на шею. Но почему-то не сказал. Хотя нет. Почему он не сказал, понятно и так: Гормо Даккен не из тех, чьим дочерям отказывают. Особенно когда вокруг стоит десяток Бурых, которые тебя в один миг в порошок сотрут, а ты — Крапчатый и только и можешь, что выдавливать кривую улыбку и кивать, как болванчик, в ответ на хлесткие слова Черного.

— Ну что ты молчишь? — У Руты очень часто случались перепады настроения. Только что она стояла веселая, аки пташка, и уже через мгновение глаза мечут грозовые молнии. — Ты был на вечеринке, где-то отрывался всю ночь, а меня с собой не взял?!

Рядом прошла легкая волна искажений, заставив стену дома, возле которого находились собеседники, сменить свою структуру с бетонной на бревенчатую.

— Я не был на вечеринке, Рута! — Хельдера начало подташнивать. Все-таки пребывание на Запретном острове до добра не доводит. А если к этому добавить, что после всего произошедшего он успел вздремнуть всего час, не больше…

— Да? А где ты был? — Возмущение сменилось неподдельным интересом.

Деревья, растущие неподалеку, выгнали огромные, с кулак размером, бутоны, украшенные любопытно моргающими глазами, окруженными целым ворохом длинных ресниц.

Хельдер судорожно пытался придумать ответ.

— Я… искал тебе подарок! — радостно выпалил он и проклял свой болтливый язык.

В том числе и за обман, потому что на лице девушки мгновенно появилась радостная улыбка, и Рута со счастливым всхлипом:

— Дерик! — повисла у него на шее.

— Угу. — На этот раз Хельдер смог сообразить, куда ему деть совершенно лишние сейчас руки, и осторожно примостил ладони на талии обрадованной Руты.

Раненое запястье свело от боли, но парень старался не обращать на это внимания. Сейчас у него были проблемы посерьезнее.

Девушка чмокнула его в щеку и осторожно отстранилась, не размыкая, впрочем, объятий.

— Надеюсь, он не очень дорогой? — с напускной строгостью поинтересовалась она. — Я ведь знаю, что тебе финансы не позволяют…

— О нет, что ты! Он мне ничего не стоил! — выпалил Хельдер, раньше чем успел прикусить собственный язык.

— Ты ходил за ним на дальние острова?! — радостно взвыла Рута. — Дерик, ты просто прелесть! А когда ты мне его подаришь?

— Кого? — не понял парень.

— Подарок, конечно!

— Э… — Нужно было что-то сказать. Нужно было срочно что-то сказать. — Вечером! — Ответ сорвался с губ прежде, чем парень смог осмыслить, что же именно он пообещал.

— Ты такой лапочка! — расплылась в улыбке Рута. — Вот за это я тебя и люблю! — Девушка вновь коснулась губами щеки Хельдера и разжала руки.

А тот остался стоять, как статуя, удерживая ладони на ее поясе. Убрать руки ему даже как-то в голову не пришло. В голове бился всего один вопрос: «Где я возьму ей подарок?!»

Но уже через несколько мгновений Рута нежно высвободилась из хватки объекта своих чувств и, прощебетав на прощанье:

— Встретимся вечером! — умчалась вниз по улице.

Там, где она прошла, осталась узкая тропинка, выложенная плиткой. Впрочем, уже через пару мгновений асфальт затянул своей серой массой этот оставшийся после дочери Черного след.

А Хельдер так и остался стоять, ошарашенно хлопая глазами и пытаясь сообразить, что же ему делать дальше.

Лишь спустя пару минут парень смог собраться с силами. Все вопросы надо решать по мере поступления. Сейчас ему нужно попасть на службу. Потом, после завершения смены, можно будет озаботиться подарком для Руты. И вообще, у него дома пернатый сидит. Если кто-нибудь об этом узнает, проблем не оберешься. На этом фоне отсутствие обещанного подарка — это в самом деле такая мелочь!

Можно, конечно, вообще забыть про всякие там подарки (в конце концов, будь на то воля Хельдера, он бы вообще и не пытался изобразить, что ему хотя бы самую малость приятна Рута), но… Та же самая непреодолимая сила, которая требовала, чтобы парень изображал из себя влюбленного кавалера, теперь настаивала и на том, чтобы у Руты был вечером подарок.

И звали эту силу Черный Гормо Даккен.

Он мог очень сильно огорчиться, узнав, что Рута расстроилась.

Еще сильней он бы огорчился, выяснив, что причиной этого расстройства послужил Хельдер.

А вот о том, что могло бы произойти с причиной огорчения после этого, Хельдер предпочитал не думать.

Тем более с учетом того, что дома у него сейчас сидела проблема, которую он сам притащил и от которой сестра совершенно не желала самостоятельно избавляться… Подарок был наименьшей из имеющихся головных болей.

Парень на миг прикрыл глаза, собираясь с силами, нащупал в окружающей его реальности самую сильную нить искажений, до которой смог дотянуться и за которую был способен в своем нынешнем состоянии уцепиться, и решительно шагнул вперед. На службу нужно было попасть без опозданий.