Ночная охотница - Сергей Осипов Страница 24

– Армандо, – сказала Настя. – Ты не мог бы проводить меня кое-куда?

– Разумеется, – невозмутимо сказал тот и лишь возле лифта попросил разъяснить значение «кое-куда». Настя объяснила, ожидая недоуменных вопросов и попыток отговорить, но ничего этого не последовало. Армандо принял сказанное к сведению и замер невозмутимой тенью за спиной Насти, ожидая прибытия лифта.

Каким же он был невозмутимым…

Какими спокойными и уверенными были они все…

«Все будет хорошо», – говорили они тогда. Возможно, что они действительно в это верили. Возможно, в этом не было лицемерия. Или почти не было.

Но поскольку в Лионею я приехала уже взрослой девочкой, то со временем до меня дошла одна очень простая мысль: внушать спокойствие – это их работа.

Армандо должен был внушать спокойствие мне. Роберт Д. Смайли – королю Утеру. Король Утер – всем остальным. Круговорот спокойствия в природе. Все это было очень мило, прямо как розовые пупсики в магазине игрушек. Только ведь люди устроены совсем иначе, чем пупсы. Точно так же спокойствие Армандо или Смайли имело весьма отдаленное отношение к реальному положению вещей.

Знали они это? Конечно, знали. Но ведь у них была работа, и потому Армандо слегка отгораживал меня от реальности, чтобы я не психанула. Смайли слегка отгораживал от реальности короля Утера, чтобы того не хватил удар. Ну а король Утер отгораживал от реальности всех, кого мог, чтобы… Ну вы понимаете.

То есть вроде бы все разумно и логично, но посмотрите, куда нас это завело.

Я помнила, как старался быть невозмутимым Филипп Петрович, как он произносил это надоедливое заклинание «Все будет хорошо», как он улыбался через силу. Чем это все кончилось? Филипп Петрович едва не отдал богу душу, меня чуть не сцапала рыжеволосая бестия по имени Соня, а потом без всяких «едва» и «чуть» я оказалась в компании вампиров. Вы можете сказать: «Ну так ведь все и вправду кончилось хорошо!» Я вам ничего на это не отвечу, лишь посмотрю со значением в ваши глупые глаза и укоризненно пощелкаю языком.

Так вот, именно по всем вышеизложенным причинам, когда мне понадобился совет, я не пошла в больницу к Филиппу Петровичу, с которым мы вроде как прошли огонь, воду и темные подземные коридоры. Я не хотела услышать очередное «Все будет хорошо».

Мне нужен был кто-то, чьей работой не было внушение спокойствия. К слову сказать, у этого типа работы не было вообще. Бездельник с во-о-от таким стажем.

Иннокентий.

3

Настя решила, что ошиблась дверью, хотя в этом конце коридора дверь была всего одна и ошибиться было невозможно. Да и двое охранников вряд ли были здесь поставлены для украшения интерьера.

На всякий случай она отступила назад и вопросительно посмотрела на Армандо. Тот пожал плечами, что, наверное, означало: «Дальше уже сама разбирайся; я тебя сопроводил в твое «кое-куда», я договорился с охраной, так что…» Настя вздохнула и толкнула дверь гостиничного номера.

– Ох, – непроизвольно выдохнула она в следующее мгновение. Армандо и Смайли, говоря про Иннокентия, упоминали домашний арест; увиденное Настей было похоже на что угодно, только не на эти два слова. Это….

Настя вздрогнула – «это» совершило очередной дикий прыжок, взлетело на кресло и вместе с опрокинувшейся мебелью грохнулось наземь. Если Иннокентий задумывал дурную пародию на Фреда Астера, то ему это почти удалось.

– Кхм, – сказала Настя, но ее не было слышно, потому что динамики небольшой стереосистемы надрывались изо всех сил. Иннокентий выскочил из-за кресла, как выпущенная из подземной шахты ракета, развернулся в прыжке на сто восемьдесят градусов, ухватил объемную подушку с дивана и нежно прижал ее к груди.

– Кхм, – настойчиво повторила Настя.

Иннокентий, сжимая подушку в объятиях, пустился в страстное танго. Насте почему-то захотелось отвести глаза, попятиться в коридор и осторожно прикрыть за собой дверь, дабы не подглядывать за весьма необычным досугом весьма необычного гостя Лионеи. В то же время сомнительная пластика и мелодраматически сведенные на переносице брови Иннокентия склоняли Настю к истерическому хохоту, и Настя была уже на грани этой самой истерики, когда вместо третьего и финального «кхм» она подошла к музыкальному центру и выключила громогласный аппарат. Иннокентий по инерции сделал еще несколько впечатляющих па и остановился. Некоторое время он задумчиво разглядывал Настя, словно постепенно возвращаясь из иной реальности, куда его с подругой-подушкой унесла музыка.

– Стучаться надо, – сказал он наконец, похлопал подушку, словно выражая благодарность за приятное партнерство, и аккуратно положил ее на диван. – Или вы думаете, что с пленником можно делать все, что заблагорассудится?

– С пленником? Мне сказали, что это типа домашнего ареста.

– Какая разница… – махнул рукой Иннокентий.

Настя огляделась по сторонам и хотела было заметить, что арест или плен она представляла себе немного иначе. Иннокентию отвели точно такой же гостиничный номер, как и Насте, с той разницей, что за прошедшую пару дней Иннокентий сумел устроить здесь натуральный свинарник. На полу валялись пустые винные бутылки, пластиковые тарелки с остатками еды и несколько пепельниц, в каждой из которых дымилось по сигарете.

– Так ты пришла с личным визитом? – воинственно поинтересовался Иннокентий, подтягивая спортивные штаны. – Или по поручению какой-нибудь правозащитной организации проверяешь условия содержания узников короля Утера?

– Нормальные у тебя условия. Если бы ты еще не разбрасывал чипсы по ковру…

– У меня депрессия.

– Ага, видела я твою депрессию. Как ты тут с подушкой отплясывал…

– Моя личная жизнь тебя не касается.

– Надеюсь, что не касается и не коснется.

– Тогда чего тебе нужно?

– Поговорить.

– Насчет?

– Король Утер. Горгоны, – Настя загибала пальцы, перечисляя предлагаемые для обсуждения темы. – Смайли. Амбер Андерсон. Я.

– Интересный подбор, – ухмыльнулся Иннокентий. – С чего начнем? С тебя? Знаешь, мне кажется, ты поправилась…

– Нет, – сказала Настя. – Начнем вот с чего.

Переступая через бутылки и тарелки, она подошла к двери номера и закрыла ее, установив между собой и ожидающим в коридоре Армандо хотя бы временный, но барьер.

Мы проговорили почти два часа, и Иннокентий ни разу не сказал, что «все будет хорошо». Этот наглец вообще не старался как-то меня успокоить и обнадежить.

– Поговори с Амбер Андерсон, – сказал он напоследок.

– Это еще зачем?

– Зачем?! Пораскинь мозгами – разве не полезно поближе познакомиться с будущей королевой лионейской?