Ржавая Хонда - Владимир Яценко Страница 24

Купец замолчал.

– И что? – не выдержал Иван. – Ты собирался рассказать, откуда вся эта инфа.

– Южная оконечность крайней западной складки упирается в Лемберг, – тяжело вздохнул Мутный, – а двумя сотнями километров севернее расположен город Люблин. Это моя Родина. Там сохранились забавные устройства – компьютеры. В них записано, как люди жили до Упадка, как уцелели и как выживали после катастрофы.

– Хочу в Люблин! – без обиняков заявил Рыжий. – Давайте слетаем в Люблин. Хорошая идея!

– Это плохая идея, – купец с ожесточением смял пустую банку и забросил её в кусты. Растительность дрогнула, шевельнулась, по веткам прошла рябь, и вновь всё замерло. – Через Руину не пройти. Про антифандровые плеши слышал?

– Нет! – быстро сказал Каин.

– То-то и оно. Летишь, пока не напорешься… вот если бы прибор кто-то придумал. Чтобы увидеть… как-то разглядеть… После Рубежа на Юг ещё можно. Народу мало, но есть. А Запад закрыт. Ничего там нет. До самого Лемберга пусто. Пешком не пройти, а леталкой не прорвёшься.

– А к нам ты как попал? – спросил Булыга.

– Переход, – купец ослабил натяжку ремня на поясе. – Был молод и глуп, отыскал станцию… периферия вся автономная, в рабочем состоянии. Вот и решил проверить, куда ведёт. Вышел на Лубянке. Сперва карантин ментов, потом санитарная экспертиза. Обычное дело: вопросы, допросы, «кто не прыгал реально ни разу, безразличен к рисунку, к рассказу».

– Это чего такое? – встрепенулся Рыжий.

– Скороговорка. Тесты у них такие, – отмахнулся купец. – Нелюдей ищут.

– Нелюдей? По словам?

Ему никто не ответил, а Мария укоризненно посмотрела на Пека.

– Пока не найден глобальный мануал, обратных переходов не будет, – откашлявшись, заметил Иван. – Так что все переходы в одну сторону. Наверное, при эвакуации нарочно включили такой режим, чтобы народу было легче спасаться. Ну а после Упадка обратно перевести в двусторонний режим было уже некому. Потому-то каждый был бы рад найти эту книгу. В ней все шифры перехода прописаны. Кто найдёт мануал, будет хозяином мира.

– Давайте попробуем! – оживился Рыжий. – С леталками Пека и его жёнами… мануал и компьютеры…

Он запнулся, понимая, что ляпнул липшее. Мара и Елена улыбнулись.

– Тебе-то зачем? – выручая приятеля, поспешил сменить тему Каин. – Ты же всё равно неграмотный. Как будешь читать компьютеры?

– Неграмотный? – удивилась Мария. – Почему это он «неграмотный»?

– Ешь быстрее своего лобстера, Каин, – недовольно посоветовал Рыжий. – Забыл тебе сказать, что холодный рак по вкусу точь-в-точь как жареный таракан. Уж и не знаю, как эту осклизлую хрень холодной кушать…

Лицо Каина исказила судорога, на шее приподнялись вены. Вывалившись из-за стола, он не сумел сделать и пяти шагов упал на колени. Его вырвало.

Но больше всего купцу не понравилось поведение девушек: Мария хлопала в ладоши, а Елена смеялась до слёз.

– Чего ржёте, дуры! – в сердцах бросил Пек и, повернувшись к Рыжему, добавил: – Ты тоже хорош…

– Булыга! – громко произнёс Данила.

Все отвлеклись от сотрясаемого рвотой Каина и посмотрели на Булыгу. Вернее на то место, где он только что сидел. Маленький дружинник лежал рядом со скамейкой, широко разбросав руки в стороны. Его глаза смотрели в небо. А лицо стало серым и безжизненным. И яростный вопль Данилы уже ничего не мог изменить. Каждому было понятно, что Булыга мёртв. И умер он только что, здесь, за праздничным столом.

– Да, – непонятным тоном сказал Рыжий. – Большой был специалист по Полю.

– Ты! – закричал Данила, вскакивая с лавки. – Это ты убил его! Отравил!

– Я ел то же, что и он, – с достоинством ответил Хонда. – Все это ели.

«Но не все два отбоя назад были отравлены колючкой, – тяжело подумал купец, – и никто не лечился ягодами другого растения… бинарные яды. И знатока ботаники, который исходное отравление доведёт до летального исхода, искать не нужно. Какое скотство! Раса на грани исчезновения… огоньки разума едва тлеют на вселенском пепелище, а мы всё равно убиваем друг друга. Кому и чем мешал этот маленький человек? И ведь мешал двоим. Кто-то же положил колючку на ограждение баржи…»

– Я убью тебя! – закричал Данила, выхватывая меч.

Мог бы и не кричать. Рыжий уже вывернулся из-за стола и спокойно ждал его с ножами в руках.

– Нет, – едва ли не хором сказали Иван с Мутным.

Оба тоже были на ногах. Иван с оружием, а Пек – засунув руки в карманы кафтана.

Теперь только девушки оставались за столом: без улыбок, не скрывая разочарования, наблюдая за происходящим.

– Тебе придётся уйти, Данила, – сказал Пек. – Возьми питание и воду, сколько сможешь нести, и уходи.

Дружинник облизнул губы, оценил взглядом положение Ивана и опустил меч.

– Рыжий – убийца, – заметно нервничая, сказал Данила. – А я – калужский дружинник, специально внедрился в банду головорезов, чтобы выследить и доставить преступника в Московию.

– Это своего приятеля ты называешь «головорезом»? хмуро спросил Пек, кивая на Ивана. – Или павший конвой из спецназа московитов для тебя «головорезы»? Уточни, я не понимаю.

– О чём это ты, купец? – сказал Иван, отступая в сторону от Пека. – Я тоже не понимаю.

– Что?! – Видно было, как Данила задыхается. В уголках губ показалась пена. – Спецназ Московии? Врёшь!

Но купец был равнодушен к его напору ярости:

– Это были или менты, или санитары. Я покажу вам их вещи, и вы мне скажете, что здесь, депут подери, происходит! Что вам от меня нужно?

Четыре человека стояли лицом к лицу. Щёки и лоб Данилы блестели от пота. Иван хмуро переводил взгляд с дружинника на купца, и по всему было видно, что ему не по душе столь скверное завершение праздника. Рыжий и Пек были холодны: один с двумя клинками, готовый к сражению «каждый против всех», которое вёл с детства. Другой взвешивал «за» и «против» немедленной ликвидации своих беспокойных спутников.

– Вы что, спятили? – кашляя и давясь желчью, прохрипел Каин. – Смотрите, налёт! Разбойники летят.

К лагерю приближались четыре леталки.

Противники, всего минуту назад готовые уничтожить друг друга, мгновенно перестроились для отражения атаки.

– Спрячьте оружие, олухи, – недовольно буркнул Пек, вынимая руки из карманов. – Это пограничники…