Измена. Отбор для предателя - Алиса Лаврова Страница 24

В полном изнеможении я выбираюсь на скалистый берег, раня беззащитную кожу об острые края камней. Все силы, что у меня еще оставались, уходят на то, чтобы вытянуть на берег бездыханное тело Клем.

Я падаю на камни и безучастно смотрю на то, как ледяные волны лижут мои обнаженные ноги. Я не могу даже шевельнуться, чтобы отойти еще на метр, где волны меня не достанут.

Дышу, как рыба выброшенная на берег и смотрю в черное беззвездное небо, которое, кажется, желает высосать всю мою душу. Которое кажется ненавидит меня. Ненавидит Клем и все живое. небо, которое заодно с проклятым монастырем…

Они все умерли там. Все сгинули в морской пучине. Никто не выплыл и не мог бы выплыть. Это было не испытыанием, это было просто убийством.

За что они это сделали? Зачем?

Я осторожно трогаю рукой Клем, и с невероятным облегчением осознаю, что она еще жива. Ее сердце, пусть и едва заметно, но бьется.

—Держись,— говорю я еле слышно.— Мы выберемся отсюда. Только не умирай.

—Отсюда не выбираются,— слышу я злобный голос матери Плантины.— Есть путь только в один конец, высочество.

Она скрипит кожей на своих сапогах, медленно двигаясь к нам с Клем.

Я нахожу в себе силы, чтобы встать на четвереньки и заглянуть проклятой суке в глаза.

—Вам было сказано ясно и четко, грязные шлюхи, что плыть назад нельзя. Награда за непослушание — смерть.

Я вижу, как в ее руках блестит длинный острый нож, похожий на трехгранный стилет. Ее толстая красная рука заметно дрожит, а рот полуоткрыт.

В ее безумных глазах я вижу только одно. Обещание смерти, словно она обезумела и возомнила себя каким-то вершителем человеческих судеб, которому была дана власть убивать, или оставлять в живых.

—За что?— спрашиваю я,— чувствуя, как по моим щекам текут слезы бессилия. Я ненавижу себя за эти слезы и за этот вопрос. Но у меня не остается сил больше ни на что.

Старуха едва слышно смеется и я вижу, как блестят ее желтые зубы даже в сумраке.

—Потому что вы не люди, а насекомые. Жалкие грешницы, без которых мир будет только лучше.

—Ты знаешь кто я такая,— говорю я.

—Тебя я трогать не буду. Тебя ждет кое что похуже,— с улыбкой говорит она и подбирается ближе, оскальызываясь на скользких камнях.— Чуть не упала, проклятье… Мне нужна эта жалкая шлюха. Я вспорю ей брюхо и выброшу в море, как выпотрошенную рыбу. Ты можешь не смотреть, если тебе неприятно. Но лучше отойди в сторону. Вам был дарован шанс искупить свои грязные грехи. Но вы пренебрегли им. Ты даже не представляешь, как вы мне противны. Жалкие твари. Я бы отдала все, чтобы получить то, что дали вам. Но свой шанс я потеряла, А вы даже не оценили…

Вместо того, чтобы отойти, я загораживаю КЛем своим телом.

—Прежде чем убить ее, тебе придется убить меня, тварь,— бросаю я, задыхаясь от бессилия.

—Ты грозная соперница, высочество.— с усмешкой говорит мать плантина и отшвыривает меня сапогом в сторону.— Не путайся под ногами, пока цела. Я ведь могу и передумать.

Она наклоняется над телом Клем и замахивается, чтобы ударить ножом.

—Стой!— отчаянно кричу я,— чего ты хочешь? Только скажи, я сделаю!

Она останавливается и смотрит на меня своим злобным взглядом.

—То, чего я хочу, не в силах дать мне ни один человек. Море не принимает меня. Я вынуждена быть жалкой грешницей, я не угодна богу.

—И ты думаешь, что убийство Клем тебе поможет?

—Я служу. Это все, что мне нужно.

—Оставь ее, пожалуйста, я могу дать тебе то, что тебе нужно. Ты знаешь кто я, ты знаешь кто мой муж…

Я хочу вырвать из берега камень, чтобы швырнуть его в мерзкую рожу Плантины, но даже самые мелкие камни мне поднять не под силу.

—Ты никто,— усмехается она.— У тебя нет мужа, и нет имени. Ты просто гулящая девка, которую мы подобрали, чтобы очистить твою душу. Но мы ошиблись, ты оказалась неблагодарной.

Она плюет на камни и поворачивается обратно к Клем, чтобы закончить свое ужасное дело.

Собрав последние силы я подползаю к ней и окровавленными руками цепляюсь за ее темную церемониальную одежду. Она берет меня за горло, собирается ударить ножом, но в последний момент передумывает и просто отшвыривает.

Боль от удара о камни сокрушает меня. Мне кажется, что все мои кости переломаны. Из глаз тут же сыплются искры и дыхание перехватывает.

И тут я вижу в темноте два горящих желтым глаза. Знакомые глаза зверя. Его шерсть, черная, как уголь. Его белые зубы, оскаленные и готовые рвать добычу, словно предсказывают будущее Плантины. Я со смесью ужаса и надежды смотрю на волка.

Он пристально смотрит мне в глаза, словно ожидая приказа.

Я замираю на одно бесконечное мгновение.

А потом киваю.

Волк, словно только этого и ждал, стремительной тенью бросается на мать Плантину, раздирая кожу на ее руке, держащей нож.

Он делает это бесшумно, без рыка и взвизгиваний. Он делает это, как тихий убийца. Я закрываю рот рукой и отворачиваюсь.

Ее отчаянный вопль едва успевает прорваться через шум волн, ударяющих о камни. Нож с громким лязганьем падает и застревает в острых прибрежных зубах.