Замок пепельной розы. Книга 2 - Анна Снегова Страница 24

Странно, страшно. Как пшеничному полю спелому под чёрной грозовой тучей, которая скоро собьёт зерно и разметает по земле колосья. Как мыши, застывшей в тени парящей над нею хищной птицы. Как берегу океана в ожидании штормовой волны, что вот-вот обрушится на него всей своей первозданной мощью.

Признаться, последние страницы записок Тилль я пролистала, почти не вглядываясь, так была смущена. Теперь понимаю — надо было наизусть вызубрить и под лупой рассмотреть. Может, тогда бы так не боялась.

Ничего, ничего. Он мужчина, мой муж. Он знает, что делать. Надо только довериться.

Смятённое сознание зацепилось за первую попавшуюся деталь. Тяжёлые прямоугольные запонки старинного потёртого золота, с тёмно-серым камнем в центре. Я всегда мечтала их расстегнуть сама. Чтобы вволю полюбоваться его красивыми руками.

Так, ну ладно.

Я глубоко вздохнула, набираясь смелости. И потянулась к его левому запястью, которое как раз было совсем близко — Дорн по-прежнему держал края ткани моего халата с изорванными завязками, не торопясь продолжать.

Муж перехватил мои руки и покачал головой. Осторожно развёл их и уложил «по швам». Что ж. Значит, раздевать Его сиятельство мне не позволено.

— Элис! Делай только то, что я скажу. И не шевелись.

От его низкого властного тона всё моё тело налилось томительной тяжестью. Нервно облизав губы, я кивнула.

Падает на пол халат, как лепесток розы. Я почти раздета и совсем беззащитна перед мужчиной, которого так отчаянно и беспомощно люблю. Несколько долгих, бесконечно долгих минут Дорн изучает меня взглядом, не произнося ни слова.

В полумраке огромного зала бутоны Пепельной розы светят как звёзды в ночном небе. Их свет начинает пульсировать, будто бьётся миллион сердец каменного Замка.

Дорн подаётся вперёд, и я уж было обрадовалась, что он, наконец, решил меня поцеловать или хотя бы обнять. Но вместо этого одним движением сметает со стола посуду и остатки ужина за моей спиной. С жалобным хрустом гибнут тарелки, напитки растекаются безобразной лужей на полу.

Тяжёлые ладони ложатся мне на талию. Дорн поднимает и усаживает меня на край стола.

А мне, наивной, почему-то представлялось, что вот соблазню мужа, и он на руках унесёт меня в нашу супружескую спальню.

С другой стороны… наверное, у корней Замка пепельной розы сейчас самое безопасное место во всём Тедервин. Ведь если лестницей на сей раз не обойдётся, и целых три этажа вдруг решат упасть прямо нам на головы, это несколько осложнит нашу брачную ночь. Так что… пусть.

Дорн встаёт, упирает ладони в столешницу по бокам от моих бёдер и пристально смотрит на меня. Его взгляд сейчас — тёмный бездонный омут, в котором так легко утонуть. А я — всего лишь перепуганная девчонка. И совсем не умею плавать.

— Ты достойна по-королевски шикарного ложа. А я могу предложить тебе лишь этот стол.

Я нервно улыбнулась.

— Но это же фамильный стол Морриганов! Наверное, много веков ему… так что почту за честь.

Дорн на мою улыбку не ответил. Он вообще был слишком серьёзный. И это пугало меня ещё больше.

Нарушаю запрет и тянусь к нему кончиками пальцев. Провожу по руке возле плеча — просто, чтобы почувствовать, что он действительно рядом и мне всё не снится.

Под моей ладонью — твёрдый рельеф напряжённых мышц. Я словно камень потрогала, обтянутый тканью рубашки. Всё ждала порыва, ждала, что на моё движение к нему Дорн ответит своим навстречу — но он выглядел так, будто цепями скован по рукам и ногам. Снова кольнул стыд — неужели всё происходит только потому, что я его заставила? Вынудила, почти что шантажом?

От таких мыслей я чуть было не спрыгнула со стола, чтобы спасать бегством свою раненую гордость и истерзанное сердце. Но чувство долга победило. Раскаиваться буду потом, а сейчас уже поздно.

Дорн смотрит на мою руку так, что я немедленно её убираю, вспоминая приказание.

С моих губ срывается прерывистый вздох, когда он смахивает бретельку с моего левого плеча. Потом с правого. Ключицы холодит ночной воздух — в трапезном зале почти не топят. Отворачиваюсь, смотрю в сторону, чтобы упавшие пряди тёмных распущенных волос спрятали моё разгорячённое лицо, мою стыдливость.

Твёрдые пальцы на моём подбородке. Уверенным движением муж заставляет снова посмотреть на него. Бережно убирает волосы с плеч на спину. И раньше, чем успеваю перепугано вдохнуть, резко дёргает за кружево на вырезе и стягивает сорочку вниз.

Я ахаю. И закусываю губы, чтоб только промолчать. Я боюсь, что любое слово может разрушить момент. Слишком часто мы были совсем близко — и каждый раз что-то мешало, мы снова и снова расходились в разные стороны, и я оставалась одна. Умру, если сейчас будет так же.