Гоблин. Останься со мной - Ким Ынсук Страница 24

– У тебя с ней есть по крайней мере еще одна общая черта.

– Кстати, почему вы говорите с такой горечью, словно это было вчера? Словно вы не переродились, а живете той же жизнью.

– Ты мне не веришь, но мои воспоминания всегда со мной.

– Мне сложно вам поверить… Но я пришла не потому, что верю в реинкарнацию. Я пришла из-за спелой хурмы, туфель с вышивкой и шелка. Вы точно ненормальный, но ненормальный в хорошем смысле. Пожалуй, вы мне нравитесь. Даже настоящим брату и сестре приходится непросто после долгой разлуки. Как я могу принять человека, утверждающего, что он был моим братом в прошлой жизни? Так что вы сильно не расстраивайтесь.

Гоблин просто молча слушал Санни. Свою жизнь помнил только он, и реакция была ожидаемой.

Санни встала и оглядела гостиную, гадая, куда подевался «Ким Убин».

«Ты это или нет…» – Гоблин смотрел на Санни и не мог поверить, что она и правда может быть его сестрой.

Не Гоблин видел ее прошлую жизнь, а Жнец. Санни по-прежнему не помнила, кем была когда-то, отчего Гоблину было тоскливо. Гоблин смотрел вслед уходящей Санни, чувствуя себя как никогда одиноким. Жнец тоже провожал ее взглядом. Пришло время признать тот факт, что теперь им обоим нельзя с ней видеться.

– Как думаешь, она нормально добралась? – задумчиво спросил Гоблин, глядя в окно.

– Она всегда нормально добирается.

– Ты в порядке?

– У меня есть вопрос. Кто нарисовал портрет твоей сестры?

– Ван Ё.

Тот самый король, который убил Гоблина и его сестру.

– Это не просто ее портрет, это напоминание о том, что он сделал и за что чувствовал вину и тоску. Думаю, это последняя нарисованная им картина.

Жнец нахмурился. Сердце Ким Сина металось в сомнениях. Никто из них не знал, что уготовила им судьба.

Санни не верила в прошлую жизнь и подобную чепуху, но отчего-то ее одолела сильная слабость и ныло в груди. Она сидела в ресторане не в силах пошевелиться. Встревоженная Ынтхак отвела ее домой. По дороге Санни все рассказала: что чувствует себя так, словно кто-то топчет ее сердце, как будто оно разбивается на кусочки. Ынтхак всегда принадлежала другому миру: она видела призраков, а в девять лет встретила Мрачного Жнеца. Она смирилась с судьбой невесты гоблина, но для Санни это было слишком, такого она может и не выдержать. Ее брат – гоблин, ее любимый мужчина – мрачный жнец, а на работе на полставки у нее работает девушка, которая видит призраков… Оправиться от подобных новостей Санни будет ой как непросто.

Погруженная в размышления Ынтхак не сразу заметила, как за спиной появилась длинная тень. Оглянувшись, она увидела Гоблина, который шел на два шага позади нее и улыбался.

– Что ты тут делаешь?

– Жду тебя.

– Давно?

– Я прошел по каждому твоему следу.

Ынтхак широко улыбнулась, разом позабыв о неприятностях:

– Как мило.

Он подошел ближе, и дальше они шли бок о бок.

– Что же такое эта прошлая жизнь? – спросила Ынтхак с раздражением.

– Просто прошлая жизнь, – спокойно ответил Гоблин.

– Как думаешь, в какой миг своей жизни, который я не помню, я могла соприкоснуться с твоей жизнью?

– Кто знает.

– Надеюсь, Санни и правда твоя сестра. Она очень хорошая.

– Это еще предстоит выяснить.

– Братьям и сестрам во всех жизнях обязательно пререкаться? Я бы хотела иметь брата вроде тебя. И я знаю подходящего человека – Тхэхи!

Только она произнесла это имя, как внутри Гоблина все сжалось. Сколько ласки было в ее голосе! И не Тхэхи ли ждет двадцатидевятилетнюю Ынтхак в видениях Гоблина? Да, это может быть Тхэхи.

– Не исключено, что однажды вы вместе придете в тот ресторан в Канаде.

– Где я завсегдатай?

– Ты там два раза была, какой еще завсегдатай? Я туда пятьдесят лет хожу!

– Я не пойду туда ни с кем другим. Только с тобой.

– Если бы, еще как пойдешь.

После этой фразы Гоблин стал мрачнее тучи. Ынтхак начала расспрашивать, откуда ему это известно, но Гоблин уже развернулся и быстрым шагом направился прочь.

– Ты же придешь завтра на выпускной? – крикнула она ему вслед.

Он хоть и был взрослым, но оставался по-детски ранимым.

* * *

В дальней части класса уже было полно народа. Родители пришли поддержать выпускников, но Гоблин пока не показывался. Всех поздравляли с окончанием школы. Ынтхак в одиночестве сидела за своей партой. К ней подошла староста класса – она стала первой, кто заговорил с ней сегодня в школе:

– Поздравляю с выпуском! Давай не теряться!

– Хорошо. И тебя с выпуском!

Дверь класса открылась, и вошла классная руководительница. На ее губах играла легкая улыбка. Учительница встала и попыталась успокоить учеников. Это был счастливый день для всех.

– Без формы вы кажетесь совсем взрослыми. Вы все хорошо потрудились за эти три года. Форма, которую вы сдали, перейдет к новым ученикам. Ну, не буду утомлять вас разговорами. Поздравляю с выпуском!

Все закончилось. Ученики наконец почувствовали свободу. Родители сбежались поздравить своих детей, классная руководительница приветствовала каждого. Дети сжимали разноцветные букеты и плакали. В атмосфере радости только Ынтхак ощущала себя далекой от всего. Отныне Чжи Ынтхак не одинока, но отчего-то она чувствовала себя чужой.

Внезапно дверь класса открылась и вошла незнакомая женщина в ярко-красном костюме. В руке она держала букет хлопка. Все повернулись к ней – родители, одноклассники Ынтхак и даже классная руководительница – и начали шептаться о ее причудливой внешности. Это было божество. Женщина подошла к Ынтхак, сидевшей в одиночестве, и обняла ее.

– Почему… вы обняли меня?

Эту женщину она видела впервые, однако ее запах казался слишком знакомым.

– Потому что ты красивая. Я была рада, когда благословила тобой твою маму.

Глаза Ынтхак округлились: ну конечно! В тот день, когда она впервые встретила Мрачного Жнеца, бабушка, которая была близка с ее мамой, научила Ынтхак избегать его. Это точно была она.

Догадавшись, что Ынтхак все поняла, женщина приложила палец к губам и шепнула:

– Поздравляю.

Вручив Ынтхак букет, она подошла к классной руководительнице и внимательно посмотрела ей в глаза. Учительница смутилась. Женщина встала совсем близко и что-то прошептала ей на ухо. Ее выразительные глаза стали суровыми и пронзительными, хотя еще минуту назад были полны теплоты, когда смотрели на Ынтхак.

– Дитя, ты учитель, разве ты не могла быть лучше? Разве ты не могла быть добрее?