Седьмое правило академии Левендалль - Ульяна Гринь Страница 24

— Вальтер! — я шла и звала его потихонечку, время от времени. И злилась, что не слышу ответа. Злилась на Вальтера, а потом мысленно каялась. Ведь сама виновата! Вальтер велел никуда не отлучаться, а я не послушалась. Вальтер говорил, что мне не стоит ходить в старый парк, а я пошла. Теперь пожинаю плоды собственной глупости.

Остановилась. Топнула ногой в бессильном гневе. Тропинка мягко спружинила под туфлей, и пространство вокруг словно сжалось. Я испуганно пропищала:

— Вальтер?

— Камли, стойте на месте и не двигайтесь!

Я замерла. Излишне было вдаваться в детали — я не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела. Знакомый голос ввел меня в состояние транса. Ох, надо быстро вспомнить, не применила ли я где-нибудь какую-нибудь магию? Может быть, коснулась артефакта? Может, не стоило применять путеводитель? Ведь там должен быть камешек.

И вдруг похолодела: а если профессор Виссальди догадался, что это именно я разрушила башенную площадь?!

Все, теперь мне конец. Меня выгонят из академии на второй день пребывания! Даром, что посыл великолепный. И я даже не знаю, к кому бежать за помощью! Рохан и сам влип по самые помидоры. А Вальтер. Он, конечно, сын декана, но не захочет из-за какой-то там девчонки ссориться с профессорами!

— Камли, вы еще там?

^{— Да}.

— Не двигайтесь!

В мое сжатое пространство внезапно проникла рука по самое плечо. Я узнала длинные пальцы профессора и манишку его рукава. Наткнувшись на мой локоть, рука вцепилась в него и с силой потянула. У меня перехватило дыхание, я зажмурилась, чтобы не кричать от страха, и с громким чпоком вылетела из безвременья.

Приземлившись на седалище, всхлипнула, икнула и открыла глаза.

Надо мной стояли, как олицетворенные столпы осуждения, четверо. Вальтера и профессора Виссальди я знала. Ректора видела мельком издалека, а вот четвертый был мне незнаком. Но большие черные миндалевидные глаза с полыхающими в зрачках огнями не оставляли сомнений в том, кто передо мной.

Декан факультета военно-лечебной магии.

Папенька Вальтера, профессор Стриц.

Именно он заговорил первым, и его голос звучал тревожно:

— Барышня, как вы себя чувствуете?

— Х-хорошо… — неуверенно ответила я и сразу поправилась: — Я чувствую себя хорошо, благодарю вас, сэр.

— Вы позволите?

Он наклонился и протянул руку. Каким-то образом я поняла, что это не знак приветствия и не помощь, чтобы встать, кивнула. Что он собирается делать?

Профессор Стриц медленно провел ладонью в нескольких сантиметрах от моего лица, огладил голову, не касаясь, присел и уже двумя ладонями прицелился мне в грудь. Тепло разлилось по всему телу, и я тряхнула головой, боясь сомлеть или уснуть. Отец Вальтера усмехнулся краешками губ и встал:

— Барышня в полном порядке, если не считать смятения и пережитого страха.

— Отлично, — припечатал меня сердитым взглядом ректор. — Вальтер, можете быть свободны. Остальные за мной, включая Камли.

Мне помогли встать, и я с ужасом отметила юбку в пятнах, грязную блузу, туфли, покрытые разводами жирного пепла от уничтоженных упырей. В руке я все еще сжимала платок незнакомца. А вдруг отберут? Спрятав за пояс скомканный кусок ткани, попыталась пригладить волосы и отряхнуться, но мне не дали возможности привести себя в порядок. Ректор кивнул профессору Виссальди, и тот, зажав в ладони прозрачный кулон, висевший на шее, второй рукой очертил большой овал в человеческий рост. Тотчас на некотором расстоянии, проглотив кусок парка, зажегся яркий огненный портал, в глубине которого я разглядела строгий кабинет с дорогой мебелью.

Первым шагнул в портал ректор, за ним Стриц, а профессор Виссальди втолкнул меня так быстро, что я не успела даже пикнуть, и замыкающим вошел в кабинет. Портал сомкнулся за нашими спинами с легким треском. Я выдохнула, чувствуя себя в ловушке. Все, мне конец. Выгонят, как пить поднести.

— Прошу вас, коллеги, располагайтесь, — сказал ректор, обойдя стол и сев. Руки он положил перед собой, сцепив в замок, и взглянул на меня. От этого взгляда внутри все сжалось и заледенело. Я отчаянно трусила, но решила, что буду держаться, как и положено честной девице — с достоинством. В конце концов, я не нарочно!

Ректору было лет сорок. Но выглядел он уставшим и замороченным. Серые глаза смотрели так, будто спрашивали: «Ну за что еще и ты на мою голову, студентка Камли?» Посеребренные сединой виски только усиливали впечатление. Ему бы в деревню, на свежее молоко и чистый воздух, выспаться и отдохнуть хорошенько, а не вот это вот все…

— Камли, извольте снять и отдать нам все ваши артефакты, — велел он мне тоном, не допускающим возражений. Но я возразила:

— У меня их нет, господин ректор. Разве только.

Я вспомнила про браслет-путеводитель и быстро расстегнула его, положила на стол перед ректором. Сесть меня не пригласили, пришлось стоять и ежиться от неуютного чувства неизвестности. Мой браслет кончиком пера передвинули ближе к профессору Виссальди. Тот хищным жестом схватил его, повертел в пальцах, сжал в ладони, а потом разочарованно сказал:

— Это пустой браслет! В нем дефектный камень. Кто дал его вам, Камли?

— Г оспожа Пимпи. Но я не.

— Молчите! Будете говорить, когда вас спросят.

— Он рабочий? — спросил ректор.

— Господин Ковеос, необходимо заменить камень, и браслет будет работать.