Дороги скорби - Павел Серяков Страница 23

— Ты не убьешь меня?

— Конечно, нет, — буркнул незнакомец, и капкан, отцепившись от моей ноги, с плеском упал в воду. — Вставай, с тебя пиво.

Теперь мое воображение рисовало иные картины.

— Трус, — сказал и сплюнул корчмарь.

— Дурак, — согласился с ним мой хозяин, да хранят короля ангелы.

— Ужасный гонец, — подытожил довольный Вильгельм.

Лишь по возвращении в «Сизый перепел» мне удалось как следует разглядеть своего спасителя, и ты, дорогой мой друг, едва ли сможешь представить мое удивление. На помощь попавшему в беду человеку пришло само зло, иначе говоря, наемник из артели «Псарня». О да. Я вижу застывшее на твоем лице удивление, невзирая на испортившееся с течением времени зрение. Сейчас, друг мой, я бы воспринял подобную встречу с хладным равнодушием, но тогда я был молод, а слухи о так называемых Псарях все еще блуждали по закоулкам городов Гриммштайна. Я слышал, что артель сия была полностью уничтожена во времена войны с Кальтэхауэрами. Тогда многие вздохнули с облегчением, стоит заметить. Поговаривали, что убийцы работали на короля и потому были под его защитой…

Отъявленный негодяй из воскрешенного цеха отъявленных негодяев выручил меня из беды, попросив за то лишь кружку пива. Наемник осмотрел мою рану и продал твоему покорному слуге какую-то мазь, рецепт которой пожелал сохранить в тайне. Когда наконец моя нога была перевязана, а пивная пена переместилась из кружек на наши усы, у нас завязался разговор. Оба мы смертельно устали от бесконечных перемещений по стране, обоим нам казалось, что денег за наш нелегкий труд мы получаем меньше, нежели хотелось бы. Одним словом, у нас оказалось куда больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Дождь все еще лил, а беседа ладилась. Тогда-то я и спросил, не знает ли мой приятель, почему в залитой водой выбоине меня поджидал капкан. Псарь лишь улыбнулся и, отхлебнув пенного, заметил, что в дождливые летние ночи капканы поджидают добычу чуть ли не в каждой луже Гнездовья. Такова, мол, традиция. Я не стал выпытывать у собеседника подробности, но, будучи стреляным воробьем, я знал, что, если человек надолго замолкает и притом морщит лоб, глядя в одну точку, — значит, он готовится выложить какую-то информацию. Тогда, как, впрочем, и всегда, я оказался прав, и, стоило мне взять еще пива, а к ним сухари и квашеную капусту, мой приятель заговорил:

— Ты, Волкер, когда-нибудь слышал о ведьмах Рогатого Пса? Я говорю о ведьмах, которые перед массовым сожжением успели зафиксировать в достаточно свободной манере все известные им сказочки.

— Да, — без раздумий ответил я. — Моя бабуля воспитывала меня на этих историях.

— Прекрасно, — Псарь отхлебнул пива и принялся за капусту. — Ты сильно удивишься, если узнаешь, что некоторые из них правдивы?

— Ну, это смотря о какой истории идет речь. Если ты хочешь сказать, что история о воющем в старом замке Треф призраке правдива, то я скорее поставлю все свои деньги и буду биться об заклад.

— Нет, сейчас я говорю про историю, название которой «Ржавая яма».

— Не слыхал я такой истории, — признался я. — Если она так хороша, то почему моя славная бабушка не поведала её мне?

— Много историй не следует рассказывать вовсе, а тем более детям, — заметил мой новый приятель. — «Ржавая яма» не поучительная сказка и там нет морали.

— А что же в ней тогда есть?

— История о человеке, которого боялся хозяин псарни и… Чудовище.

— О как! — воскликнул я. — Не обижайся, друг мой, но если взять чудовище из любой истории и противопоставить супротив него матерого псаря, то получится…

Он не дал мне договорить и закончил сам:

— Драка двух чудовищ. Ты прав. Именно поэтому «Ржавая яма» не так популярна в народе.

— Я внимательно тебя слушаю. Но… Прости, как от капканов мы перешли к сказкам Рогатого Пса?

— Дело в том, что герой «Ржавой Ямы» и начал закладывать в лужи Гнездовья капканы, — ухмыляясь процедил наемник. — Об этом знает каждый житель Гнездовья, и каждый член Псарни готов подтвердить её правдивость.

Да, друг мой, именно так я и услышал историю о Гончей, и, с твоего позволения, я поведаю её и тебе.