Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон Страница 23

– Что? – спросили в один голос я и Гален.

– Королева отменила свое разрешение? – спросилБаринтус. – Теперь распоряжаться будут она и Мистраль?

– Нет, – ответил Дойл. – Рясу пришло на умеще одно заклинание для розыска убийцы. Он хотел испробовать его, но ему нужнобыло кого-то оставить вместо себя. Когда явились Мистраль и остальные, онрасставил их на посты.

– Не слишком ли быстро он решил? – неодобрительноглянул Холод.

– Насколько я знаю Риса, он наверняка взял с МистраляСЛОВО, – сказал Усна, – а раз Мистраль дал слово, его честь в нашихруках. Он не пойдет против чести хоть за все радости Летней страны.

Дойл коротко и резко кивнул.

– Я доверяю слову чести Мистраля, как своемусобственному. – Он взглянул на меня, и что-то мелькнуло на егобесстрастном лице, но я не поняла, что именно. Месяцы совместной жизни, недели– секса, а я все еще не умела расшифровывать его взгляд. – Он просит твоейаудиенции, принцесса. Говорит, что у него послание от королевы.

– У нас нет времени, – сказал Холод.

Я была с ним согласна, но знала еще, что игнорироватьпослания или посланцев королевы – не очень умно.

– Мы ушли от нее меньше часа назад, что еще ейпонадобилось?

– Ты, – сказал глубокий голос за спинами стражей.

Дойл вопросительно взглянул на меня, и я кивнула. Короткийжест Дойла – и они с Адайром расступились, как половинки занавеса.

Волосы Мистраля – серые, как небо, беременное дождем, –были убраны с лица и завязаны в хвост. Глаза цвета грозовых туч мелькнулипередо мной лишь на секунду, а потом он упал на одно колено, подставив мнетолько затылок.

Никогда до сих пор ни один сидхе по своей волг не выказывалмне такого... уважения. Я пялилась на его широкие плечи, туго затянутые в кожаныйдоспех, и думала: с чего это он?..

– Поднимись, Мистраль.

Он покачал головой, серые волосы волной плеснули по егоспине: кожаная завязка, перехватывавшая их на затылке, едва справлялась сосвоей задачей.

– Это самое меньшее, что я тебе задолжал, принцессаМередит.

Я не могла понять, о чем он говорит.

Я взглянула на Дойла. Он приподнял брови и слегка повернулголову – его вариант пожатия плечами.

– Почему ты считаешь, что должен мнепоклониться? – спросила я.

Мистраль приподнял голову ровно настолько, чтобы взглянутьна меня исподлобья.

– Если бы мне могло прийти в голову, что ты примешь таксерьезно тот единственный взгляд, я был бы более осторожен, принцесса. Клянусь.

Теперь я поняла, что он имел в виду. Тот презрительный взгляд,которым он наградил меня прошлой ночью, подвиг меня на противостояние Андаис,охваченной злыми чарами. Чарами, вынуждавшими ее терзать собственных людей ипревращавшими ее в угрозу всем, кто был рядом. Это был очень умно составленныйплан убийства. Мистраль тогда сказал мне одним взглядом, что я – обыкновенная,ни на что не годная придворная дамочка и что он всех нас ненавидит. Но не этаненависть бросила меня в драку, а мое презрение к себе. Потому что я была с нимсогласна насчет своей никчемности. В тот момент я и решила, что лучше погибнусама, но не буду стоять и смотреть, как их убивают.

– Ты так уверен, что я бросилась в бой из-за одноготвоего взгляда? – Я хотела пошутить, но я забыла, как давно Вороныкоролевы, или часть из них, не слышали шуток от женщины.

Он тут же склонил голову и сказал неуверенно и неловко:

– Прошу прощения, принцесса. Я был слишком самонадеян.

Мое поддразнивание не только пропало даром, но еще и смутилоего – вот уж никак не ожидала такого эффекта. Я потянулась к его склоненнойголове рукой – правой, той самой, на которой было надето кольцо королевы. Знакее королевского достоинства, ее первый дар мне... и магический артефакт.

Мои пальцы коснулись лица Мистраля мгновением раньше, чемметалл кольца. Он поднял на меня глаза цвета грозовых туч, его губыраздвинулись, словно он хотел заговорить, но тут металл задел кожу, и временина слова не осталось.

Я знала, что наши тела остались стоять коленопреклоненными вкоридоре внутри холма неблагих. Я это знала, потому что уже испытала такое,когда соединились магия кольца и магия чаши. Но мне и Мистралю казалось, что мыстоим на вершине холма, увенчанного большим засохшим деревом. Этот холм и этодерево уже являлись мне в видениях и снах – в той или иной форме. Мистральстоял на коленях передо мной, а я касалась рукой его щеки. Он положил рукуповерх моей, удерживая ее на своем лице, и оглядел долину, простиравшуюсявокруг, куда доставал глаз, – прекрасную зеленую долину, но страннопустую.

– Что ты сделала, принцесса?

– Не я, – поправила я его.

Он озадаченно посмотрел на меня:

– Не понимаю.

– Посмотри на дерево.

Он повернулся, теперь скорее держа меня за руку, чемприжимая ее к своей щеке. Дерево стояло огромное и черное, кора трещала иоблетала с него под усиливающимся ветром. В первый раз, когда это дерево мнепривиделось, оно было таким старым, что расщепилось посередине. Теперь же стволбыл целый. Я не сразу поняла, что ни дерево, ни холм не реальны. Этого места небыло ни на одной карте. Дерево воплощало Богиню, силу и магию волшебной земли;холм был Холмом. Мы стояли в центре мира, но центр этот менялся по мысли богов.В этот миг центр был здесь, и мы с Мистралем находились в нем. Мы стояли рука вруке, и ветер несся над нашими головами.

Ветер пах яблоневым цветом и розами – сладко, чисто ихорошо. В пронизанном ароматами цветов ветре я слышала голос. А может, неголос, а только мысль. Кажется, Мистраль его не слышал, так что голосом он былтолько для меня.

– Поцелуй его, – сказал ветер, – поцелуй его.Дай ему испить из чаши.

"Но чаша не здесь", – подумала я.

– Ты и есть чаша.

Ох, ну конечно. В тот момент это казалось совершеннологичным, хоть я и осознавала, что мгновением позже это может оказаться полнойбессмыслицей.

– Мистраль! – позвала я, и ветер стал сильнее инежнее от звука его имени.

Он посмотрел на меня, и в глазах его было что-то похожее настрах. Неужели так много лет прошло с тех пор, как его касалась Богиня? До,сказал голос в моей голове, так много.

– Поцелуй меня, Мистраль, – сказала я.

Он напряженно вглядывался в мое лицо.

– Кто ты?

– Мерри.

Он покачал головой, хоть и позволил мне притянуть его ксебе. Моя рука в этом средоточии видений и снов оказалась здоровой. Я обхватиларуками гладкую мощь его спины поверх кожаного панциря. Он обнял меня за талию,но все еще качал головой.