Талисман власти - Владимир Перемолотов Страница 23

Люди тут были разные — и пешие воины, и богатыри на тяжелых конях. Все они стояли в ряд поперек дороги, а в самом конце цепочки примостилась скромная повозка, на козлах которой сидел и блестел лысиной безбородый, не богатырского вида мужчина. Именно мужчина — у Гаврилы язык не повернулся бы назвать его мужиком.

Он оказался единственным, кто обратил на них внимание. На всякий случай Избор опустил руки к поясу, где держал швыряльные ножи. Внимательный взгляд живых глаз, казалось, ощупывал их, но не было в нем вызова ни пренебрежения. Скорее доброжелательное любопытство.

— Ну, что там? — спросил он, когда они поравнялись с телегой.

— Да вот приехали, — неопределенно ответил за всех сразу Гаврила, становясь на всякий случай к нему поближе. Ехать вперед дальше можно было только по чужим ногам. — А у вас тут чего?

— Ждем. Там кто-нибудь еще есть? Или вы последние?

Избор, не особенно стараясь скрыть недоумение, оглянулся назад. Дорога позади них, слава Богам, была пуста.

— По-моему никого, — ответил он. — А ты, что кого-нибудь еще ждешь?

Человек с телеги привстал и поглядел туда, откуда они приехали, что-то посчитал, шевеля губами.

— Да нет, пожалуй, вы, верно, последние.

Сам он был смугл, суховат и подвижен. Большая редковолосая голова выглядела бы головой птенца какой-нибудь хищной птицы, если б не строгий взгляд уверенного в себе человека.

— Что тут твориться? — спросил Исин.

Человек привстал с козел, посмотрел вперед.

— Ну что они там!.. — пробормотал он и переспросил в свою очередь. — Странный вопрос.

— Чем же, — вызывающе переспросил Исин.

— Он странен для этого места и этого времени, — мягко сглаживая раздражение хазарина, заметил их собеседник. — Разве вы не явились сюда, чтобы принять участие в сражении с чудовищем?

Посланцы Пинского князя переглянулись и подумали об одном и том же — а не ловушка ли это?

— Чудовище? Какое тут может быть чудовище? — спросил Гаврила, оглядываясь по сторонам. В свое время он повидал много логовищ разных вредоносных тварей — от драконов до шишиг и мог отличить простой лес от места гнездования такой твари. Тут все, вроде, было без дряни и колдовства. Лес и дорога вокруг них, если не смотреть на воинство впереди себя казались мирными и спокойными.

— Как это, «какое чудовище»? — удивился в свою очередь собеседник их неосведомленности.

Ни Избор, ни Исин, ни Гаврила не спешили отвечать на вопрос. Избор, тот сразу проникся доверием к словам редковолосого волхва. Пересчитав быстро тех, кто стоял на дороге, он понял, что собрать их тут всех вместе могло что-то необычайное. Те, кто стоял тут, не казались единым отрядом — каждый стоял сам по себе и вооружен был по собственному вкусу. Они могли бы оказаться шайкой разбойников, где каждый воевал чем хотел, но для разбойников они выглядели слишком богато. Воевода покачал головой, не зная, что и думать.

Видя их недоумение, человек понял, что и сам заблуждается на их счет и они тут люди случайные.

— Тогда все понятно! — хлопнул он себя по лбу. — Вы, верно, проездом? А я то думал, что вы тоже пришли попытать счастья.

— Нет, — заверил его Избор — Мы просто проезжающие и не собираемся ни с кем сражаться..

— По крайней мере, до тех пер, пока нас к этому не вынудят. — Добавил на всякий случай Гаврила.

— Да, да, конечно. То-то, я смотрю, вы слишком легко вооружены..

В этот момент откуда-то из головы отряда послышался крик. Люди, что мгновение назад стояли каждый сам по себе, стали одним отрядом и ощетинились мечами и копьями. С железным лязгом сомкнулись щиты, и они образовали маленькую крепость. Их собеседник привстал, но тут же сел.

— Ничего страшного… Ложная тревога.

Он раздвинул матерчатый занавес и скрылся в повозке. Гаврила постучал рукой по стене.

— Я сейчас, — донеслось оттуда.

— Скажи-ка, почтенный, а ты-то тут тоже для поединка?

— Нет, — ответили из возка, и Избор уловил в голосе какую-то недоговоренность. — Я тут лекарем. Меня зовут Сераслан.

Гаврила посмотрел на вооруженную ораву, перегородившую им дорогу и поинтересовался.

— А что раненые предполагаются?

— Во множестве, — обыденно сказал Сераслан, высунув голову наружу и становясь от этого похожим на червяка в яблоке. — Если все будет как в прошлый раз, то половина из них пройдет через мои руки. Исин посмотрел на лес копий, что сливался с настоящим лесом и дальновидно поинтересовался.

— А что будет с другой половиной?

— А этим вообще ничего не понадобится.

Гаврила посмотрел на толпу перед собой и неожиданно согласился с волхвом.

— Да. Смерть — лучший лекарь, это точно…

Сераслан закивал, хотел что-то добавить, но Исин перебил его:

— А ты тут, что один говорящий? Эти-то что, глухонемые? Почему молчат?

— Страх и гордыня, — охотно пояснил Сераслан. — Они бояться грядущего и молчат, чтобы страх их не стал ясен для окружающих. Большинству из них совсем скоро будет плохо… А вам вот повезло…

— Неужто? — удивился Избор. Он вспомнил, что было с ними утром, и что было ночью, и что было предыдущим вечером, и без стеснения засмеялся. Разочаровывать волхва не хотелось, и он ничего не сказал.

— Это почему же? — спросил Гаврила, подумавший о своих неприятностях.

— Вы находитесь в положении более выгодном, чем все эти люди.

— Что это значит? — подозрительно спросил хазарин.

— Это означает, что вы, скорее всего, останетесь живы…

Сераслан произнес эти слова без вызова, но они сразу же настроили Исина на боевой лад. Он выпрямился в седле и высокомерно поинтересовался:

— Хотел бы я посмотреть, на того, кто попытается помешать нам оставаться на этом свете, — грозно спросил он.