Беспризорный князь - Анатолий Дроздов Страница 23

– Здорова! – поклонилась Млава.

– Дом купила?

– В посаде, на отшибе.

– Отчего на отшибе?

– Так я ж поганая! – усмехнулась Млава. – В городе нельзя. Мне лучше в отдалении. Бабам, которые ко мне ходят, нравится.

«Ну, да! – подумал Иван. – Плод тайный вытравить…»

– Не боишься одна? Вдруг тати?

– Не тронут! – хмыкнула Млава. – Могу и к смерти заговорить!

«И вправду может! – поверил Иван. – Ляхов-то вон как! Пусть не насмерть, но лишить мужиков удовольствия… Как только не убили?»

Ивану смертельно хотелось видеть жену, но Млава стояла, преграждая дорогу. Прогнать было неловко.

– Хозяйство завела? – спросил Иван, гадая, как побыстрее спровадить ведьмарку. – Корову там, кур?

– Недосуг! – ответила Млава. – Люди идут и идут. Проведали, что сына твоего принимала. Не бедствую.

– Осталось мужа выбрать! – заключил Иван. – Женихи, небось, за воротами стоят!

Млава отчего-то нахмурилась и обожгла князя сердитым взглядом.

«Что это с ней? – удивился Иван. – Любая девка о женихах мечтает…»

– Пойду! – поклонилась Млава.

– Господь навстречу! – пожелал князь. – Как-нибудь загляну.

– Буду ждать! – прошелестело в спину, но Иван этого уже не слышал.

Толкнув дверь, он влетел в ложницу и замер. Его появления не заметили. Оляна стояла у ложа, простоволосая, в одной рубахе, и возилась с младенцем. Тот лежал поверх покрывала и сучил задранными кверху ножками.

– Ты это зачем?! – ворковала Оляна, показывая сыну смятую пеленку. – Только что перепеленала! Пошто напрудил? Погодить не мог? Нехристь!

Ребенок что-то неразборчиво лепетал.

– Ага! – не согласилась Оляна. – Так я и поверила! Выставил вот! – Она коснулась хоботка, свисавшего между ног младенца. – Нашел чем хвалиться! Ты у батьки не видел!

Иван почувствовал, что краснеет.

– Расскажу ему, как вернется! – продолжала Оляна. – Он тебе… – Оляна задумалась. – Он тебя отшлепает! – добавила вдохновенно. – Вот так! – Она легонько коснулась ладошкой попки ребенка.

Смотреть на эту сцену было невыразимо приятно. Иван поколебался, но не утерпел.

– Давай не будем его бить! – предложил тихо. – Он еще маленький.

– Ой! – Оляна выронила пеленку. – Некрас! Приехал!

Спустя мгновение она висела на шее мужа, обняв его руками и ногами. Только громкое чмоканье нарушало установившуюся в ложнице тишину.

– Не чаяла так скоро! – сказала Оляна, глядя на мужа счастливыми глазами. – Так сполохом!

– Соскучился! – Иван осторожно опустил жену на пол. – На смоке летел.

– Гляди!

Оляна метнулась к ложу и вернулась с младенцем. Сунула его мужу и встала рядом.

– Видишь, как вырос! Уже улыбается!

Иван молча разглядывал сына. На его взгляд, ребенок остался таким же. Разве что кожа посветлела да взгляд стал более осмысленным. Спорить с женой, однако, не хотелось. Внезапно личико младенца покраснело и напряглось. Снизу что-то треснуло.

– Паршивец!

Оляна выхватила младенца из рук мужа и отнесла на ложе. Подхватив уроненную пеленку, быстро вытерла ей попку ребенка и вернулась к мужу. Встав перед ним на колени, стала тереть пеленкой подол рубахи.

– Он…

Иван, склонившись, растерянно смотрел на желтое пятно на рубахе.

– Ой, не могу!

Оляна швырнула испачканную пеленку в угол и засмеялась.

– Никакого вежества! – поддержал Иван. – И в кого такой?

Все еще смеясь, он расстегнул пояс, бросил на лавку, после чего потащил через голову рубаху. Швырнув ее на пол, двинулся к сундуку – взять свежую.

– Некрас!

Иван оглянулся. Оляна, не отрываясь, глядела на его спину. «Вот ведь! – укорил себя князь. – Совсем забыл. Там же синяки!»

– С коня упал, – забормотал он смущенно. – Ушибся малость.

– Не лги! Стрелами били! Вот, вот и вот!

Подбежав, Оляна тыкала в синяки пальцем.

– Так не пробили же! – вздохнул Иван. – На мне накладной доспех был.

– А если б ниже? Или в шею? Как бы мы без тебя?

Оляна заплакала. Иван, обняв жену, гладил ее по голове. «А ведь права! – думал тоскливо. – Случись что, им не выжить. Да и другим… Какой-никакой, но князь. А нет меня, так и земля ничья. Приходи, кто хочет, бери! Родню Ивана и друзей его при этом – в расход, чтоб под ногами не путались. И почему я такой дурак! Сколько людей жизни свои с моей связали! Зачем лез под стрелы? Нельзя было щит за спину бросить!»

Думая так, Иван прекрасно понимал: со щитом вышло бы хуже. В этом случае целили бы в шею. Или в ноги. Стрела в горле – смерть быстрая, в бедренной кости – долгая и мучительная. Операций здесь не делают, подохнешь от гангрены, стеная от боли. Волынь его, но стоила ли она жизней дорогих ему людей?

Младенец на ложе внезапно захныкал. Оляна метнулась к нему, схватила и прижала к груди. Ребенок затих. Иван подошел и обнял обоих.

– Оляна! – сказал тихо. – Я обещаю…

Что он обещает, сформулировать не удалось, но жена поняла. Прижалась к его груди мокрым лицом, а затем поцеловала. Куда дотянулась…