Огонь в янтаре - Катерина Крутова Страница 23

—«Пораженье», скажешь тоже. Чтоб стрела твоя заговоренная да мимо цели пролетела…

—Так то стрела — она руке и глазу послушна. А конь мой, видать, по кнуту истосковался,— Возгар угрожающе глянул на Усиня, который в ответ упрямо мотнул головой и презрительно раздул ноздри.

—Ох, дождешься ты у меня…— начал наемник, но в тот же миг что-то меховое и юркое промчалось по сходням, ловко вскарабкалось на спину коня и вцепилось коготками в гриву. Опешивший от такой наглости Усинь, замотал головой, вскинулся, а после, оглушив собравшихся громким ржаньем, себя не помня рванул по мосткам на челн. Как только все четыре копыта коня коснулись палубы, непрошеный зверек соскочил и благоразумно потребовал защиты, спрятавшись за кормчим.

—Мокроус!— взревел мужчина, выплевывая жевательный деготь и тщетно пытаясь поймать проказника за шкирку.— Чтоб тебя салака хвостами до смерти защекотала! У нас же был уговор — не играться с грузом!

Меховой хулиган прищурил черные бусинки глаз и, после краткого раздумья, показал длинный розовый язык.

—Какая славная выдра!— звонкий голос Скёль заставил всех обернуться на скальда, вызвав куда больше удивление, чем скачущий конь с выдрой, вместо седока. Путники переглянулись — до того было странно слышать обычную людскую речь от того, кто общался лишь песней, да певучей волшбой.

Рунопевец, ни на кого внимания не обращая, сел тут же на палубу и похлопал себя по колену:

—Иди сюда, маленький хулиган!— к всеобщему удивлению, зверек тут же послушно устроился на коленях у Скёль, позволяя чесать спинку и гладить лапки.

Кормчий, повидавший, казалось бы, все в этой жизни, замер с открытым ртом.

—Откуда вы это вырыли?!— наконец выдал старик, смотря на скальда с суеверным ужасом. Умение понимать зверей приписывали рожденным от злыдней полукровкам.

—Родня моя,— примирительно пробасил Тур, подтверждая слова звонкой монетой.— Жёнка просила до стада отчего проводить. А то девка, как осиротела, слегка умом тронулась. А юродивых у нас не любят.

Кормчий согласно покивал, пряча крезик в кошель к остальным:

—Девка, стало быть…

—Да я и сам толком не разобрал, но для парня шибко малохольная,— усмехнулся воевода.

—Отдать концы!— прозвучало над Фьордом, и старый челн отправился в плаванье к Твердышу Драконоборцев.

* * *

Облака цеплялись за горные вершины, оседали моросью тумана на лицах путников, растекались сизой дымкой, сливаясь с водами Фьорда вдали. Попутный ветер трепал черные космы стоящего на носу Возгара.

—Далече еще?— Тур подошел походкой бывалого моряка, каждым шагом улавливая ритм легких волн.

—Отколь мне знать?— наемник выгнул бровь.

—Поздно таиться, когда все мы в лодке одной до завтра заперты,— ярл примирительно улыбнулся.— Ты из люда Фьордов будешь. По стати видно тех, кто с водой с рожденья на «ты». Да и знаю я кое-что про тебя, потомок Светозара.

—Походу все тут знаньями богаты, кроме меня самого,— воин усмехнулся криво, вспоминая намеки Яры, иносказания Виданы и видения одноглазой Бриты.— Иль по сыскным спискам подноготную мою прошерстили?

Воевода рассмеялся в голос:

—Неча делать мне больше, как каждого, мелкими заказами промышляющего, на особый учет брать! Да и не бесчинствовал ты на своем веку, в отличие от Дировых выродков, так — пошаливал по дури слегка.

Возгар обиженно засопел, принимая от воеводы слова про мелкую шалость и дурь.

—Не кривись, як дите малое. Проживешь с мое, коль не совсем дурак, сможешь по одному жесту и слову оброненному встречного понимать. Тропы пройденные оттиск свой оставляют — и на облике и на натуре самой. Вот ты, даром что не местный и сто подошв уже сносил, по всей Вельрике странствуя, а основа никуда не делась.

—И какова ж она, основа-то? Предков величие в ней, иль убожество сына рыбацкого, в отрочестве осиротевшего?— наемник хмурился недовольно, но что-то в ярле располагало, позволяло дать в душу заглянуть. Может спокойная сила старшего и повидавшего многое, а может, знал тот какой секрет, отчего вэринги к нему точно к батьке родному тянулись.

—Вместе все. А еще то, что драконоборцы для тебя не пустой звук и знаешь ты про них больше, чем молва досужая в сплетнях разносит. Или скажешь, я не прав?

Голубые глаза пронзили черные острым взглядом. Возгар поежился, как от озноба и привычно сжал в кулаке теплый драконий коготь.

—Твоя правда, ярл. На Твердыш Пращура меня штормом вынесло. В том гневе буйном старшие в роду жизни отдали, а я чудом жив остался…— Не к месту вспомнился сон с бесстыжей девкой, волокущей его раненого по черному песку в укромный грот. Наемник отмахнулся от неуместных образов, как от мухи назойливой и продолжил,— Слова плохого сказать про люд тамошний не могу. Приняли меня, на ноги поставили, остаться звали. Свой первый лук я там взял в руки, там же и стрелу выточил и тетиву сплел. Мечтал, как великие драконоборцы стать. Да оказалось не в битвах их учение, а в том, как мир сохранить.

—А юнца в схватку тянуло, удаль показать, синяков набить, да противникам на орехи выдать?— понимающе ухмыльнулся старый вояка. Возгар согласно кивнул в ответ.

—А сейчас?— Тур вновь смерил лучника внимательным взглядом.

—За добрый мир или за честную битву ратую — это знать хочешь?— наемник задумчиво уставился в горизонт. Ответ не шел, не открывался в недрах души и не спешил сорваться с уст. Долгую паузу прервал громкий плеск — что-то серебристой молнией упало с неба в воду слева от борта. Раз — и еще один плеск уже с правой стороны.

—Жабий дождь что ли?— воевода задрал голову к небу, по которому неторопливо плыли белоснежные облака.

—Так квакать должно, разве нет?— ухмыльнулся Возгар, внимательно изучая воронье гнездо на мачте. Оттуда, сверкнув серебром, выскользнула сельдь и, задев скользким хвостом ярла по носу, упала у их ног. Следом за рыбиной с мачты спикировала еще одна, на сей раз прицельно метящая в лучника, но тот ловко увернулся, снимая с плеча лук, выхватывая стрелы и прицеливаясь. Пятая по счету сельдь легла на палубу в аккурат между наемником и Туром.

—Кажись я знаю, кто по нам огонь открыл,— ярл, останавливая, положил руку на древко.— Хитрая морда, покажись — не таись!— гаркнул, будоража всех на борту. На верхушке мачты мелькнула хвостатая тень и, шустро соскользнув вниз, рванула под защиту Скёль. Рунопевец подхватил зверька на руки и осуждающе зыркнул на воинов.

—Будто это мы селедкой в людей кидаться удумали,— Возгар показательно надулся, отчего разом звонко рассмеялись Яра и Мошка, а Усинь, вторя им, заржал.

—И ты туда же!— высказал коню лучник.— Попросишь у меня в следующий раз лакомства, припомню, как старого друга на меховой комок променял!

Обозванный «комком», дразнясь, вновь показал язык и резво скрылся под навесом, откуда вылетел стрелой через пару мгновений под громкую ругань кормчего: