Козни колдуна Гунналуга - Сергей Самаров Страница 23

Овсень не выставил впереди сотни разведку, потому что путь был знаком и виделся безопасным. И теперь вынужден был остановиться, дожидаясь возвращения Живана и положив руку на черенок боевого топора. Все вои приготовили оружие и тоже ждали молча, хотя местность здесь выглядела безопасной и не обещала присутствия множества людей.

Треск кустов раздался вскоре, и говорил такой откровенный треск о том, что опасности нет. Живан вернулся вместе с воями своего десятка и с волкодлачкой и привел с собой одного из воев оставленной на ладьях охраны. Пришедший тяжело дышал, должно быть, очень спешил, почти бежал.

— Говори, — приказал Овсень.

— Десятник прислал сказать. Из Волхова драккар вышел. Еле видно было в ночи. Сразу двинулся под углом к ветру в полуночную сторону.

— И что? — не увидел Овсень причины для беспокойства. — Драккаров здесь больше, чем ладей, плавает. Сам наш конунг говорит, что свеи эти воды называют своими внутренними морями. Чтоб их всех перетопили в этих морях.

Посыльный замотал головой, показывая, что готов объяснить.

— Этот драккар вышел из Славена после нас, иначе мы обогнали бы его. Мы шли почти без отдыха, очень быстро. Если он вышел после нас, значит, шел так же быстро, спешил. И не стал пережидать непогоду, хотя другие ждут. Сразу навстречу волне двинулся.

— Да, значит, очень торопился и по важному делу плыл. — Овсень потеребил бороду и посмотрел на Велемира. — Может, ярла Фраварада везут? А мы с этим драккаром рядом со Славеном разминулись. Он там, на берегу, возле костров пережидал ночь, а мы пролетели на рассвете. И обогнали.

— Возможно, — согласился стрелецкий десятник. — Там на подступах к Славену много драккаров ночевало. Будем догонять?

— А если это не Фраварад? — сам себя спросил Овсень. — Мы еще дня три потеряем. Какие-то три драккара проплыли по Волхову перед нами. Может быть, на них ярл, может быть, на одиночном драккаре. Как угадать?

— Решай, — Велемир не взял на себя подсказку.

— Но опять же… Если ярла Фраварада не убили и везут в Норвегию или в Швецию, значит, его жизни пока ничего не угрожает? И захватчики так и так выйдут потом на Ансгара.

Велемир согласно кивнул.

— А жизням и свободе наших родных по-прежнему угрожает потерянное нами время… — подсказал Живан. — Следовательно…

— Повод Ансгару понервничать, — сказал Велемир. — Опять захочет нас туда погнать.

— Едем быстрее, — принял решение сотник. — Нам надо прибыть раньше, чем прибудут ладьи. Ансгару про драккар ничего не говорить. Чтобы не волновался мальчишка. И не увел от нас Большаку, который очень может нам понадобиться со своими разбойниками…

* * *

Широкие груди и копыта лосей ломали кусты и молодые деревца и не видели преграды там, где пешему вою пройти было бы затруднительно.

Овсень поторопился не зря. Когда сотня подъехала к своим ладьям, лодки с Ладоги-моря уже были в пределах даже ночной непогодной малой видимости. И сотник едва успел предупредить своих караульных, чтобы ничего не говорили юному конунгу про увиденный драккар. Но Ансгару и без того было неспокойно, и, видимо, он сильно доставал своего кормчего, который слишком торопливо и с радостью выставлял трап, чтобы спустить конунга на берег.

— Ведь шли же перед нами три драккара Дома Синего Ворона, — продолжил Ансгар уже на берегу. — Не могли же они испариться.

— Но мы же не знаем, куда они пошли, — ответил сотник Большака. — Посмотри, какое большое Ладога-море. В любую сторону могли пойти, а след в воде вынюхивать мы не умеем. Еще по суше бы — следопыты Овсеня могли бы найти. Но здесь — море.

— Все «драконы», дядюшка Овсень, на полночь идут, — сказал, выныривая из-под ног воев и расталкивая их мешком, который нес на плече, мелкий домовушка Извеча. — И нам туда надо.

— Откуда ты-то знаешь? — вступил в круг Хлюп, который вместе с дварфом Хаствитом, не оставившим свой тяжеленный топор, плавал вместе с конунгом.

Взамен своего короткого ножа для чистки рыбы причальный выпросил, наверное, у кого-то из воев большущий нож с деревянными резными ножнами. Этот тяжелый нож для него был, по сути дела, мечом, и нелюдь гордо носил его на поясе.

— Птица летала. Говорила. Не простая птица. Всем говорила, что туда идти след. И быстрее идти. Все бросить и идти, — детский голосок Извечи внушал недоверие.

— Что еще за птица?

— Смеян! — позвал Овсень.

— Была птица… Большая белая чайка была, — ответил Смеян из-за пределов круга. — Всеведа с Заряной, думаю, прислали. Я не такой чуткий, как нелюдь, но тоже что-то слышал. Правда, разобрать не смог. Мне, чтобы разобрать, камлать надо. А я не успевал. А нелюдь, особенно когда больной, всегда втрое против человека слышит. У него при болезни все обостряется. Слышал он. Можно не сомневаться.

— Кто больной? — серьезно спросил сотник. — Извеча?

— Извеча, — подтвердил шаман.

— Не больной я, дядюшка Овсень, не больной, — робко отказывался домовушка из страха, что его ссадят с лодки, потому что больных на ладьях, слышал он еще в городище Огненной Собаки, не любят, потому как от них заразиться боятся.

Овсень в сомнении покачал головой и присмотрелся к домовушке внимательнее.

— На него кто-то сильную порчу шлет, — сказал Смеян. — Совсем еще заклинание замкнуть не успел, я защиту Извече сделал, но часть осталась. Мне камлать надо, тогда сниму все. Но для камланья у меня пока сил мало. Чуть позже я его совсем поправлю.

— Кто же и за что на Извечу может порчу слать? — удивился Овсень. — Извеча никому в жизни зла не делал.

— За добро тоже зло прийти может, — уклончиво ответил шаман. — Камлать буду, тогда скажу. Нити вижу, но они рвутся, только дотронусь. Нельзя из этого мира нити того мира трогать. Я силы от этого совсем теряю, как Гунналуг. Но у колдуна сил больше. Хотя ему тоже нельзя. А мне совсем нельзя.

— В полуночную сторону надо плыть, — повторил Извеча, надеясь, что сейчас вот поплывут, и тогда его, больного, не высадят с лодки.

— А ты когда сможешь камлать? — не обращая на домовушку внимания, спросил сотник Смеяна.

— Скоро… Еще чуть-чуть отдохну, и буду, — пообещал шаман. — Два дня, может быть, три дня. И камлать буду.

— Я одного не могу понять, — заметил Велемир. — Кому мог Извеча помешать? Понимаю, на сотника порчу слали бы. На меня, на конунга. Но на домовушку… Зачем?

— Камлать буду, тогда скажу, — повторил шаман.

— Тогда отплываем немедленно, — энергично сказал сотник, словно только сейчас до него дошел смысл всего сказанного Извечей и Смеяном. — У нас два пути в полуночную сторону. Мы поплывем по Нево-реке. Может, догоним драккары Дома Синего Ворона. Не будем время попусту тратить. В путь…

— Я на воде себя всегда лучше чувствую, чем на земле, — согласился Большака. — Вода как-то надежнее. Никто из-за угла или из-за дерева с топором не выскочит.