Четвертый принц - Екатерина Бакулина Страница 23

Свежие шрамы на груди. На руках тоже. Ожоги. Много мелких шрамов. Три глубоких, словно пытались прожечь до кости.

– Кшалья падаль! – говорит Хена сквозь зубы. – А еще есть? На спине?

– Нет, – он качает головой. – Только это.

Смотрит ей в глаза так, словно хочет что-то сказать и не может решиться.

– Я сейчас воду и мазь принесу, – говорит Хена.

– Я им не сказал, – говорит он ей в спину. Почти отчаянно.

Хену передергивает. Это несправедливо…

– Ты… молодец… – говорит она шепотом, просто не знает, что сказать, хочется только ругаться. Он принц, нельзя же с ним так!

– Хена, ты не понимаешь, – говорит он снова. – Я не сказал, но они все равно хотят знать. Завтра они придут за тобой.

Баночка с мазью уже у нее в руках, Хена едва не роняет. Ноги подгибаются.

Спокойно. Вдох-выдох. И еще раз вдох… Паниковать она не будет. Мало ли шрамов на ее теле? Ну, добавят еще. Она выдержит.

Этот, вон, цветочек не сдается, и она не будет. Она ведь сильнее, чем он? Она повидала всякое.

Только Хену убьют.

Это Рейнардо принц, его убивать не станут, и даже не покалечат… по крайней мере как-то заметно. Он пока нужен им. Пока нужен – не покалечат, не сейчас. А Хена не нужна.

– Но я ничего не знаю, – говорит она, хотя уже понимает, что речь не об этом.

Он качает головой.

– Дело не в тебе, – лежит на кровати, чуть приподнявшись на локтях, смотрит на нее. – Прости.

Он смотрит, и кадык на его шее дергается.

Хена пытается взять себя в руки и не паниковать. Ее убьют. Они хотят получить информацию от него, а он не хочет говорить. Они испробуют разные способы, и любовницу в том числе. Но он ничего не скажет. Ну, кто она ему, в конце концов? Интересы государства всегда важнее.

Бежать отсюда? Тайный ход у круглой башни… Или бежать, или смерть.

Нужно успокоиться…

– Хена, если сможешь бежать – беги, – говорит он. – Если знаешь хоть какой-то способ сбежать отсюда… Я не могу позволить, чтобы они это сделали с тобой.

«Какой-то способ?» Он ведь знает, что она знает. Смотрит на нее.

И что-то тут не так?

Она так и стоит с баночкой мази в руках, руки дрожат, и сил сделать хоть что-то не хватает.

– Иди ко мне, – тихо говорит Рейнардо. – Хена, полежи чуть-чуть со мной.

Она чувствует, как сердце начинает колотится все быстрее. Что не так?

Кивает. Подходит. Ложится на кровать с ним рядом.

– Поближе, – говорит Рейнардо, сам пододвигается к ней. Облизывает губы. Она видит боль в его расширенных зрачках. – Я не позволю им причинить тебе вред, – говорит он шепотом, так тихо и так близко, что точно не может услышать никто, Хена вздрагивает. – Не пытайся сбежать, они убьют тебя. Не сейчас. Просто поверь мне. У меня только один шанс есть. Я не могу ничего обещать, но я сделаю все, что в моих силах. Так нужно. Поверь. Тебя не тронут.

Волнуется. Но сам очень хочет верить в это. Та магия, о которой он говорил – сейчас? Или что-то другое?

– Что ты задумал? – так же шепотом говорит она.

В уголках его губ едва уловимая ухмылка, словно Хена загадку разгадала. Но не скажет.

– Я не могу позволить им обидеть тебя, – говорит он все еще тихо, но уже громче. – У меня больше никого нет.

Говорит на публику? На тот случай, если их подслушивают?

Ладно, нужно собраться. В голове звенящая пустота, никаких слов, чтобы ответить, Хена найти не может.

Просто берет баночку и начинает мазать его раны.

Он зажмуривается, сжимает зубы, шипит, всхлипывает, когда Хена касается глубоких ран. Его тело напряженно вздрагивает под ее пальцами. Глубокие лучше перевязать…

– Больно?

– Да, жжет, – его голос дрожит. Прерывистое дыхание. Но он старается не дергаться, что бы Хена ни делала с ним.

И только когда она заканчивает, Рейнардо может расслабиться.

Не такой уж цветочек, на самом деле. Он худой, но крепкий… руки сильные, жилистые, широкие плечи.

Она помогает ему залезть в постель под одеяло. Приносит воды. Ложится сама.

Сложно сказать, сможет ли она спать сегодня, ожидая завтрашний день… вряд ли сможет. Тут не уснуть. Если ее убьют завтра… Как ночь перед боем. Но сейчас почти ничего не зависит от нее самой.

– Все будет хорошо, – тихо говорит Рейнардо. Протягивает под одеялом руку, находит ее ладонь.

И Хена всхлипывает. Понимает, что ей так невыносимо хочется разрыдаться сейчас, обнять его, прижаться, поплакать у него на плече.

Но она просто смотрит. Ей сейчас плакать нельзя. Это она должна его защищать.

* * *

Подземелья где-то под дворцом.

Их привели туда вместе. Четверо стражей, чтобы принц со своей девицей не могли сбежать. Но руки не связывали и в спину не толкали, просто вежливо предложили пойти…

И так же вежливо Хене – лечь на стол.

Нет, на стол – это чуть позже.

Дорогу освещали факелами, но стоило открыть последнюю дверь, и в глаза ударил яркий свет. Ведьмины пальцы – светящиеся кристаллы, очень недешевое удовольствие, но денег здесь не жалеют.

Легкая паника на лице Рейнардо. И даже не легкая, видно, как подбородок дрожит.

– Что? – тихо спросила Хена.

– Вчера меня водили не сюда.

Это значит, с Хеной они хотят поступить иначе? Или не значит ничего.

Высокий человек в кожаном фартуке встречает их.

– Добрый вечер, ваше высочество, – говорит он, словно встречая дорогих гостей. – Мы решили кое-что показать вам. Принцесса Самун должна была показать, но в тот раз, возможно, вы неправильно поняли.

Светская безмятежная улыбка.

Щеки Рейнардо, бледные и без того, сейчас сереют окончательно. Но он молчит. Только быстро оглядывается на Хену.

Не паниковать. Главное сейчас раньше времени не паниковать!

– Чиниг, подойди сюда, – зовет человек в фартуке.

Из угла выходит девушка. Что-то не так, но с первого взгляда не понять. То, как она двигается… Неестественно. Глядя только перед собой. И все движения дерганные, резкие.

Белая до синевы кожа. Абсолютно пустые стеклянные глаза.

– Вы ведь уже знакомы с Чиниг, ваше высочество? – говорит человек.

Рейнардо кивает.

Отлично видно, что в гробу он такие знакомства видал.

– Чиниг, ближе. Подойди, открой рот. Ближе, не смущайся, – человек усмехается. – Она до сих пор не может привыкнуть, – и небрежно пожимает плечами. – Вы видели, ваше высочество, у нее нет языка? Мягкие ткани сохраняются плохо, а Чиниг с нами уже почти год. Пришлось удалить. Думаю, еще год она не протянет, разложение уже заметно. Слишком много силы уходит на поддержание, это не целесообразно. А ее голод все усиливается.