Bücher, Bücher! - Кэтрин Коути Страница 22

Первой мыслью Сары было попросить календарь — вдруг 1е апреля уже наступило, а она даже не заметила. Но Профессор тут же взял ее под локоть.

— Вот видите, фроляйн, проблемы разрешились сами собой, — молодцевато разгладив усы, он подмигнул девушке. — А если хотите для начала повращаться в научных кругах, присмотреться к академической карьере, то почему бы вам не поехать с нами на конгресс в Венецию?

— Венеция? А где это? — слабым голосом спросила девица.

— В Италии, фроляйн. Гондолы, палаццо…

— … И ОЧЕНЬ МНОГО ВОДЫ! — одновременно выкрикнули отец и сын фон Кролоки.

— В таком случае, я бы с удовольствием, но, — Сара замялась, — как же я с вами поеду? Мама с папой очень расстроятся, если у них за спиной будут шептаться… о всяком.

Профессор снял очки и рассеяно протер их полой сюртука. Как замечательно, что в Трансильвании стоят суровые морозы. Щеки у него покраснели уже давным давно. Теперь их цвет изменился разве что на пару оттенков, никто не заметит. Такого смущения он не испытывал с тех пор, как в первый раз подавал декану просьбу о субсидировании кафедры ламиелогии. Когда декан, подмигивая остальным преподавателям, дошел до слов «осиновые колья» в графе «Расходы», в его устах оно прозвучало как «погремушки.» А услышав вопрос «Не требуется ли доктору Абронзиусу к чесноку еще и сало, чтобы превратить университет в колбасный цех?» ламиеолог готов был под землю провалится. Это было лет 30 назад. С тех пор непоколебимая вера в того, что его окружают одни идиоты, помогала Профессору находить выход из любой затруднительной ситуации. Но сейчас с ним разговаривала Сара Шагал, которая, увы, не была идиоткой.

Наоборот, она была самой красивой и умной девушкой в мире.

— Фроляйн Шагал, мне не стоит даже затевать этот разговор, потому что, согласно логике, шансы мои равны абсолютному нулю. Я всего-навсего выставлю себя Панталоне, но… И уж тем более я не могу тягаться с его сиятельством, владыкой здешних земель. Вы заслуживаете богатство и роскошь.

— Да откуда у нас роскошь? — вклинился Герберт, — В замке ремонт уже лет двести не проводился.

— Вот именно! — одобрил отец. — Сквозняки такие, что гобелены со стены сдувает…

— Кровати пополам складываются, если их заденешь ненароком…

— Иными словами, мой замок — это не место для юной талантливой девушки…

— Ты здесь вервольфом завоешь, Сара.

— Я лишь хотел сказать, что не смогу обеспечить ей должный уровень жизни, — вздохнул Профессор.

— Ой ли? — граф улыбнулся. — Антикварные магазины готовы любые деньги заплатить за гримуары 15го века…

— Это вы на что намекаете?

— Ни на что особенное, просто мысли вслух.

— Сара… то-есть, фроляйн Шагал… я хотел вам предложить…

— Что, Профессор? — девушка взмахнула слипшимися ресницами.

— Ничего! Не следовало мне вас тревожить понапрасну. Все это лишь пустые чаяния! Из всех здесь присутствующих я единственный, на кого вы совершенно не обращали внимания, не удостаивали даже легкого кивка…

Первым в себя пришел Герберт, который, закрывая рот ладонью, затрясся от беззвучного смеха. Обхватив виконта за плечи, ему вторил Альфред, и даже Куколь позволил себе криво ухмыльнуться, приоткрыв неровные желтые зубы.

— Каким бы неправдоподобным ни было мое предложение, но в конце-то концов, господа, хорошие манеры еще никто не отменял! — взорвался Абронзиус.

Порывшись в глубоком кармане платья, Сара вытащила небольшую книгу в красном переплете и протянула ее Профессору, заглавием вниз.

— Быть может, это поколеблет ваше мнение, господин Профессор? — улыбнулась девица.

— Но это же моя монография «Летучая мышь», — Абронзиус недоуменно покрутил книгу в руках. — Откуда она у тебя?

— Я взяла ее в бессрочный заем у графа, — приосанилась Сара. — Всю библиотеку пришлось перерыть, потому что ее по ошибке поставили в раздел «Юмор.» Вот только вы ее графу подписали. Могу я рассчитывать на собственную копию с вашим автографом?

— Разумеется, выбирайте любую, у меня дома много не распроданных экземпляров. Потому что ситуация на рынке тогда была неблагоприятной, — сказал Профессор. На самом же деле, низкий товарооборот «Летучей мыши» был связан с тем, что декан — этот ретроград, из чьей головы сыпятся отруби — начал рецензию на нее словами «Чем бы дитя не тешилось…»

— Значит, я могу выбрать лично?

— Ну да… фроляйн Шагал, вы хотите сказать, что вы ее прочитали?!

— Конечно, даже несколько раз. Меня всегда интересовали летучие мыши, с того самого момента, как одна из них запуталась в волосах моей классной дамы.

— И вам понравилось?

— Спрашиваете! Особенно когда она завизжала и начала биться головой о стены…

— Нет, я про книгу.

— Очень, — девушка потупилась, — я закрывала глаза и мечтала, что автор сам расскажет мне про сложный механизм эхолокации у летучих мышей, объяснит, каким образом они могу спать вниз головой без кровоизлияния в мозг… Но я не осмеливалась даже подойти к вам. Ведь вы светило науки, так что согласно логике, мои шансы равнялись 0,001.

— А почему именно 0,001? — поинтересовался виконт.

— Я надеялась, что если испеку ему что-нибудь вкусненькое, он заметит меня. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Виконт согласно закивал. Он до сих пор помнил, как его сердце сжалось от ужаса, когда кусочек магматического пирога коснулся его желудка.

— Не нужно мне от вас ничего вкусненького! — вовремя спохватившись, Абронзиус поправился. — Я хотел сказать, что вы мне и без всяких пирогов дороги.

— Это такой утилитарный подход — заставлять женщину готовить, — заметил граф. — Тебя, Штернкинд, не следует даже на порог кухни пускать, ведь бытовая рутина противна научному складу ума. Думаю, господин Профессор сможет нанять кухарку за деньги, вырученные после продажи…

— Сара! — перебил Профессор, обращаясь к девушке. — Если бы я предложил тебе руку и сердце… ну, в порядке эксперимента…

— Я бы сказала, что он увенчался положительным результатом, — снова улыбнулась она. — Можно на патент подавать.

— Так ты выйдешь за меня замуж?

— И чем скорее, тем лучше! А то нехорошая тенденция наметилась, — девушка махнула рукой в сторону своих многочисленных несостоявшихся супругов.

— Дай подумать. Логика подсказывает, что повенчаться мы не сможем, потому что церковь вроде бы запрещает браки после полудня. Хотя данный момент можно рассматривать и как время до полудня, смотря что принять за точку отсчета…

— Зато мы можем расписаться перед мировым судьей! — просияла Сара.

— Прекрасная мысль! Поехали в деревню, вытряхнем магистрата из постели…