Одиночный Дозор - Акилле Кампаниле Страница 22

– Трофим, – представился незнакомец.

– Из Сумрака выйти не желаешь?

– Зачем? Здесь нам самое место. Он нас всех породил, тут и поговорим, в естественной среде обитания. Так в чем суть претензий?

Несмотря на весьма странный сумеречный облик, Трофим не тянул на древнего Иного, дожившего до наших дней. Почему-то Никиту вообще не покидало ощущение, что они почти ровесники. Ну, может, он чуть старше… Но точно не сильнее. И зачем ему в таком случае тянуть время?

– Что проповедуем, Трофим, кому, с кем согласовываем? Или секрет?

– Да нет, не секрет, а просто крайне непопулярная точка зрения. Мы уже много лет идем по пути медленного угасания Света.

– Откуда такая уверенность?

– Откуда? А ты оглянись, дозорный. Время для Иных остановилось с момента подписания Договора и создания Дозоров. Мы не развиваемся, не прогрессируем, мы докатились до того, что многие столетия плетемся за людьми, вместо того чтобы вести их за собой. Мы пользуемся их достижениями, вязнем в их бюрократии, копируем их модели поведения, их развлечения и пороки…

– Наши миры накрепко связаны через Сумрак, ничего удивительного, – перебил Никита. – По сути, все это – один многослойный мир. Я десять лет среди людей прожил, отказавшись от магии. Ты удивишься, Трофим, – все то же самое! Только умирают они чаще… У тебя еще одна попытка. Последняя. И едем разговаривать в офис.

– Нам столько дано, Никита, мы почти боги, – с горечью и грустью в голосе признался Трофим. – И что по-настоящему великого мы совершили? Мы, с нашими уникальными возможностями, с объемом памяти, рассчитанным на века, со сверхпрочным скелетом и Светом в сердцах и помыслах? В архиве Ночного Дозора хранятся гигантские пласты информации, спрессованные временем на пыльных стеллажах. Они никого не интересуют, разве что какой Иной заглянет туда в поисках нужного заклинания. Знания не систематизируются. На наш научный отдел без слез не взглянешь… Мы переложили поиски истины и бремя новых открытий на хрупкие плечи людей. Весь наш невероятный потенциал идет на игры в прятки и выставление счетов Темным. Мало того! Мы еще Инквизицию породили, которая скрыла от наших глаз любые мало-мальски революционные открытия и артефакты, которые имели место в истории Иных.

– А куда, по-твоему, он должен идти, наш «невероятный потенциал»? – поинтересовался Никита. – Что-то я в толк не возьму… Критикуешь – предлагай! Мне всегда так отец говорил. Человек, кстати.

Ему не нравилось происходящее. За вечер это была уже третья «беседа о несовершенстве мира». Но в отличие от двух предыдущих, за авторством Вовки и Леньки, эта читалась профессионально, убежденно, не сопровождалась истерикой, и к тому же Никита смутно чувствовал какое-то напряжение в Сумраке – неявную дрожь, зыбкий призрак магического взаимодействия. И никак не мог понять, что за магию и как именно творит Проповедник Трофим, заставляя Сумрак откликаться на свои слова.

– Мы, Светлые Иные, должны возглавить человечество во всех областях – духовной, научной, военной, в конце концов! Мы должны выйти на поле истории вождями, а не сидеть как крысы по подвалам. Если для этого предстоит раскрыться – надо раскрываться! Информационное общество уже давно готово воспринимать куда более сложную модель мира, чем та, какой мы ее кормим через политиков и религиозных деятелей… А для этого надо пересмотреть наши отношения с людьми и начать им доверять.

– То есть мы – избранные, а люди – наши равноправные партнеры? Благостная картинка, не поспоришь.

– Зря иронизируешь, Никита. Это сухой факт. Только мы никак его не признаем.

– А ну как Тьма победит? Люди могут выбрать не нас. Ты про Темных не забыл, когда вещал мне об избранности и вождях человечества? Видел вампира, который рванул от нас как черт от ладана, когда ты подъехал… Это он твоих речей наслушался, Трофим! Сделал осмысленный выбор. Только не учел, что потенциал сам потянул его на Темную сторону. У нас бы он выше шестерки никогда не поднялся, зато остался бы Светлым. У них он, если бы не сглупил, дорос бы со временем до настоящего мага. Но как раз этого ты ему не потрудился объяснить – испугался ответственности.

– Победа Тьмы – это смерть Света, нам нельзя этого допустить. Но даже если так, история Земли на этом не кончится! Она пойдет по Темному пути. Надеюсь, временно… И все равно это будет рывок вперед по сравнению с тем болотом, в которое мы все угодили! Возможно, осмысленный выбор твоего вампира – это вовсе не ошибка, а первый шаг на пути к прогрессу.

– Знаешь, Светлый… Во-первых, это твой вампир. А во-вторых, на хрен такой прогресс! – сказал Никита и шагнул на второй слой.

Сумеречное марево дрожало. Три Луны расплывались цветными пятнами. Серое пространство пронизывали тончайшие белые шнуры, точно корни, разбегавшиеся во все стороны от того места, где на первом слое вещал Проповедник. Их становилось больше – они прорастали в глубину, изгибаясь, ветвились над головой и пронзали низкие облака.

Странная магия; безусловно, Светлая… И странная реакция Сумрака – слишком бурная для тоненьких ниточек Света, разбегавшихся от одного ствола, точно бледные корни неведомых растений. Идем глубже, на Третий слой! Вот твой предел, засранец…

Никаких следов присутствия Иного. Не водить тебе армий будущего, ты даже до четвертого уровня Силы не дотягиваешь! Никита быстро оглянулся по сторонам, прежде чем покинуть пустынный рубеж, потянувший из него Силу. Под взбаламученным серо-стальным небом кипела странная, совершенно нехарактерная для Сумрака псевдожизнь: прямо напротив Никиты всплыл огромный полупрозрачный купол, породил фантом паровоза, тяжело вздохнул, исчез, на призрачной платформе, тянувшейся сколько хватало глаз, проявились тени, напоминающие человеческие фигуры, каждая из которых отбрасывала следующую тень, и так до бесконечности… Вернее, до острого приступа головокружения, когда все они разом рухнули в серый туман точно в разверзшуюся пропасть.

Никиту, потерявшего концентрацию, обожгло ледяным ветром, с опускавшегося неба посыпалась стальная взвесь, колючая, как снежная крупа. Он рванулся назад, на второй слой, где сумеречный мир не играл с фантомами и где по-прежнему вытягивались во все стороны светящиеся корни.

«Никита, я рядом. Что там у тебя?»

Пространство вокруг гудело, порождая глухое эхо.

«Саша! Нормально все. Подходи, возьмем Проповедника», – через Сумрак отозвался оглушенный Сурнин.

«Что? – как в испорченный телефон переспросил Санек. – Ничего не слышно, щас буду!»

Сумеречный канал полнился странными помехами. Вокруг извивались сверкающие белые нити. И тут до Никиты дошло. То, что он сначала принял за экзотический способ выкачивания Силы, оказалось системой связи. Трофим о чем-то предупреждал своих последователей через Сумрак. А может, собирался внушить им что-то напоследок?

На первом слое время течет медленнее. Скорее всего Трофим еще только начинал свою «несанкционированную передачу». Никита соорудил файербол, переливавшийся, как многокамерный мыльный пузырь, грохнул его оземь и прыгнул в упавшую под ноги тень, оставив за спиной ослепительное пламя.