Петербург 2018. Дети закрытого города - Мария Чурсина Страница 22

Седьмое сентября – день телефонных звонков

Выдавливая из себя по слову, Вета рассказала о произошедшем. Не так уж и приятно оказалось признаваться в том, что она испугалась обнаглевшего школьника. Но Вета вспомнила, как онемели до бесчувственности пальцы и как хлопнулся об пол тяжелый журнал, и по спине снова пробегал строй ледяных тараканов.

Антон слушал молча и ни разу не усмехнулся. Вета внимательно наблюдала за его лицом – если бы уголки его губ только дрогнули, она бы тут же прекратила разговор. Но он серьезно кивнул.

– Ты можешь написать заявление, и вполне вероятно, что его родителей серьезно накажут.

В машине она согрелась. В машине было тепло и спокойно, а из-за затененных боковых стекол казалось, что на городских улицах давно сгустились сумерки.

– Я не буду ничего писать, – вздохнула Вета, прикрывая глаза. Стало грустно, что Антон не понимал таких простых вещей. – Если напишу, это будет выглядеть, как будто я сдалась, запаниковала. Испугалась.

Он пожал плечами, плавно поворачивая руль. Машина въехала в узкий переулок между двумя высотками, и низкие ветви деревьев заскреблись по крыше.

– С другой стороны, нападение на человека, знаешь ли, серьезное преступление, – сосредоточенно проговорил он.

Вета мотнула головой:

– Он сделал это специально, чтобы я подняла шум. Я же видела, они весь этот спектакль придумали заранее. Отрепетировали и показали мне.

Мороз снова побежал по коже, хотя еще стоя у окна в подсобке Вета всячески уговаривала себя успокоиться. Оказывается, как мало надо для страха – журнал выпал из рук, и все. Страх шершавым языком лижет коленки.

– Ты права, – выдал Антон, притормаживая на светофоре. – Не нужно сразу таких радикальных мер. Дети! Знаешь, поступи лучше, как все нормальные учителя. Позвони родителям и нажалуйся как следует. А в понедельник можно и к директору.

Демонстрируя решительность, он стукнул кулаком по рулю.

– Я все равно не собираюсь делать вид, что ничего не случилось, – тяжело произнесла Вета. Язык ворочался еле-еле. – Иначе разойдутся от безнаказанности еще больше. Только знаешь, их родители какие-то заторможенные. Одинаково улыбаются, одинаково кивают. Это жутко.

– Ты знаешь его телефон?

Она отрешенно кивнула, вовсе не надеясь, что Антон увидит. Но он обернулся.

– Вот и хорошо. Сейчас приедем, и сразу позвонишь. – Он многозначительно помолчал, а может, ждал ее реакции, но не дождался. – И вообще, чур, сегодня ко мне едем. Там хоть еда есть.

Вета усмехнулась. Судя по пейзажу за окном, они давно уже выехали за пределы кварталов, которые она успела изучить. Из-под ресниц она наблюдала, как проплывают мимо оранжево-белые новостройки. Потом потянулся пустырь, бросился влево, и снова начались дома.

– А с остальными как? – устав от долгого молчания, поинтересовался Антон. – Лучше или хуже?

– Остальные восьмые классы просто срывают уроки. Что с ними делать? – Она дернула плечом. – Я даже не слышала своего голоса. И завуч сегодня, как назло, после обеда из школы ушла. Я на их уроках просто молча сидела. Силы кончились.

Она дохнула на стекло и в запотевшей кляксе нарисовала дерево с красивой разлапистой кроной. И задумалась, как бы изобразить повисшие души. Облизнула пересохшие губы.

– Знаешь, на самом деле все уже и так плохо. Хуже некуда. Если бы они по-прежнему кричали и кидались учебниками, я могла бы обманывать себя, что они просто хулиганы. Но они уже не играют. Они, по-моему, идут насмерть. Против меня.

Типовая высотка и пятый этаж – квартира Антона мало чем отличалась от ее собственной, разве что кухней была развернута на восток, а не на запад. В прихожей на широкой приземистой тумбе стоял телефон. Вета увидела его сразу, и сердце тут же окатило кипятком от предстоящих разбирательств.

– Ты только маму позови к телефону. Знаешь, как ее зовут? – Он наверняка заметил ее остановившийся взгляд.

– Почему?

– Ну! – Антон повесил куртку в шкаф. – Вряд ли ты так долго общалась с его отцом, чтобы узнать по голосу. А если сам Арт подойдет к телефону и поговорит с тобой? Родители так ничего и не узнают.

Вета стянула туфли и, шевеля затекшими пальцами, встала у телефона.

– Ты прав, – первый раз искренне сказала она и подняла холодную телефонную трубку.

Ежедневник лежал в сумке, и она несколько секунд искала нужный номер среди беспорядочных записей. «9 сентября – экскурсия по городу!» – кричала пометка красными чернилами – других в тот момент не оказалось под рукой. «Сдать тематические планы», – аккуратно выведенные буквы, на собрании у Лилии больше нечем заняться, приходится вырисовывать эти буквы. Округло, долго, выслушивая бесконечные требования.

«Нанна», – значилось внизу страницы. – «Григорий Львович Майский».

И пять цифр.

– Я не записала ее отчество, – раздражаясь на саму себя, бросила Вета, прижимая гудящую телефонную трубку к бедру.

Антон выглянул из кухни, донельзя озадаченный.

– К новым людям обращаются только по имени. Ну, прибавь «госпожа», если хочешь совсем официально.

– Госпожа, – попробовала на вкус Вета и сморщилась от непривычности слова, поднося трубку к уху. – Нанна. Они меня за сумасшедшую не примут?

Но было поздно раздумывать. Как только замолчал вращающийся диск, оборвав гудок, в трубке прозвучал далекий мужской голос.

– Слушаю.

Вета помолчала секунду, пытаясь понять, говорит с Артом или с его отцом. Не различила.

– Госпожу Нанну пригласите, пожалуйста.