Мятежное сердце - Мойра Янг Страница 22

Слезы заливают мне глаза. Я вытираю их. Поднимаю лук. Целюсь. Эпона улыбается. Кивает.

Бежит ко мне. Широко раскрывает руки, запрокидывает голову. Прыгает с крыши. Парит в воздухе. В последнее мгновенье своей жизни она свободна.

Эмми широко раскрывает руки. Прыгает с крыши.

У меня трясутся руки. Не могу толком прицелиться. Я не стреляю.

Эпона падает. Прямо в руки к тонтонам.

Со всех сторон тянутся руки. Ее хватают. Бьют. Она падает. Толпа смыкается вокруг нее. Накрывает, как волной. Эпону уже не видно за телами.

Со всех сторон тянутся руки. Толпа смыкается вокруг. Ее уже не видно за телами.

— Нет, — шепчу я. — Нет! — ору во все горло. Бегу к ней.

Кричу, хватаю тонтонов за руки. Отшвыриваю от Эпоны. Я отбила ее, спасла, она жива, все хорошо. Я прижимаю ее к себе.

— Все хорошо, — повторяю я, — все в порядке, Эпона. Уходите! — кричу я. — Не трогайте ее! Прости меня, прости, прости, прости.

Я обнимаю ее, раскачиваюсь взад-вперед. Эпона плачет.

— Ш-ш, — успокаиваю я. — Все хорошо. Я тебя спасла, не убила.

— Саба, — всхлипывает она. — Саба, что с тобой?

— Эпона… Нет, Эмми! — Это ее голос. Я держу на руках Эмми. Ее испуганное лицо залито слезами.

— Мы играли в Сабу и тонтонов, — шепчет сестренка. — Я была за Эпону.

Я медленно-медленно разжимаю руки. Поднимаю голову. Вокруг столпились люди. Выпученные глаза. Перекошенные от страха лица. Малыши, которые играли с Эмми. Дети, не тонтоны. Кое-кто плачет. Один баюкает свою руку. Громко кричит, когда ее пытаются осмотреть. Я ему руку сломала? Все смотрят на меня. Лилит. Мег. Томмо. Лу. Ауриэль. Следопыт.

Хлопают крылья. Нерон опускается на землю рядом со мной. Ауриэль помогает мне встать. Снимает щиток и смотрит на меня. Шаманка с волчьими глазами.

— Я могу прогнать мертвецов, — говорит она. — Подготовить тебя к тому, что ждет впереди.

— Я готова, — отвечаю я.

* * *

Ауриэль устанавливает специальную палатку для медитации. Еще дедушкину. Велит Лу и Томмо заранее выкопать ямку для очага.

Палатку надо очистить. Ауриэль жжет листья шалфея и брызгает по углам травяной настойкой. Разводит огонь. Горка камней посреди очага раскаляется до красноты. Ауриэль заваривает чай из кактусов, ставит у огня два ведра с водой и черпачками. Рядом пустой таз. Говорящая привязывает погремушки к запястьям и щиколоткам. Берет барабанчик и палочку.

Лу очень хотел присутствовать. Спорил, твердил — вдруг он мне понадобится. Но видение предназначено только для нас с Ауриэль. Мешать или прерывать видение нельзя ни в коем случае. Так что я прощаюсь с братом, с Томмо и Эмми. С Нероном и Следопытом.

Странное чувство. Торжественное какое-то. Немножко грустное. Как будто кто-то умер. Или отправляется в далекое путешествие, и неизвестно, встретитесь ли вы еще. Последним я обнимаю Лу.

— Необязательно тебе это делать, — говорит он.

— Обязательно, — отвечаю я.

Мы начинаем на закате.

Заползаем с Ауриэль в палатку. Там душно, тесно, уже слишком жарко. Места едва-едва хватает на двоих. Садимся, поджав ноги. Ауриэль сыплет на раскаленные камни сушеную гвоздику. В воздухе завиваются струйки душистого дыма. Говорящая с небом опускает клапан у входа. Теперь мы отрезаны от всего мира. Только я, Ауриэль и моя внутренняя правда. Больше не спрятаться, не увернуться. Я должна посмотреть правде в лицо. Как наказывал Па.

Не бойся. Будь сильной. И никогда не сдавайся, слышишь? Никогда. Что бы ни случилось.

В палатке темно. Закрыты глаза, открыты — никакой разницы. Ничего не видно, только слышно.

Звякнул черпак в ведре. Вода плеснула на горячие камни. Шипит. Волны жара накатывают, хотят меня задушить. Я уже вся мокрая от пота. Хоть и сижу в одном белье.

Ауриэль произносит нараспев непонятные слова. Вначале тихо-тихо, потом все громче и в конце пронзительно, словно ветер воет. Говорящая с небом бьет в барабан. Погремушки на запястьях так и мелькают. Их звон отдается у меня в ушах, в голове, во всем теле.

Пар и жар наполняют нос, уши, рот, легкие. Пот градом. Тесно, не встать. Некуда кинуться. Жар, звуки, темнота держат крепко. Я в западне. Сердце бьется испуганной птицей.

Нет, я не побегу.

Ауриэль подносит к моим губам черпачок. Жадно пью воду. Второй черпачок Ауриэль выливает мне на голову. Вкладывает в руки чашечку.

— Выпей, — велит Говорящая с небом. — До дна. Потом ложись.

Мгновение я не могу решиться. Потом наклоняю голову и выпиваю все одним глотком. Вкус коры на языке. Словно я пью дерево. Землю. Воду. Воздух. Я укладываюсь.

— Не сопротивляйся. Открой себя растению, — говорит Ауриэль. — Пусть оно тебя ведет, куда пожелает. Пусть научит тому, что тебе необходимо.

Ауриэль поет. Отбивает ритм. Погремушки стрекочут, словно цикады. Сотни цикад. Звук, жар, пар наполняют палатку. Льются сквозь меня. Я как будто растворяюсь. Теряю ощущение времени.

— Свет вокруг тебя, — говорит Ауриэль. — Отдайся течению. Ничего не бойся.

Я соскальзываю в звук и жар. Покидаю свое тело, неповоротливое, намертво прикованное к земле. Ах… как больно… Боль, утрата, страх, несправедливость, печаль… Не только мои, а всех, кто живет, и кто уже умер, и кто еще не успел народиться. Это слишком, я не выдержу. Темная глубина манит меня. Кто-то тихонько хнычет. Я.

Шепот Ауриэль у меня в голове:

— В страдании скрыта мудрость. Почувствуй ее. Доверься ей. Обещаю, она не разрушит тебя.

Черная вода страдания смыкается над моей головой. Наполняет легкие. Она повсюду, внутри и снаружи, спереди и сзади. Я кричу болью. Дышу ею. И конца этому нет. Мои мать и отец, сестра и брат. Хелен, Томмо и Айк. Знакомые и незнакомые.

Я оплакиваю живых. Оплакиваю мертвых. Оплакиваю нерожденных. Оплакиваю короткую жизнь Эпоны.

— Твоя подруга, — доносится голос Ауриэль. — Твои руки и твой лук милосердно подарили ей быструю и достойную смерть. А теперь она просит — отпусти ее. Отпусти себя. Пусть мертвецы уходят.

У меня дрожат колени. Руки дергаются. Я горю как в лихорадке. Трясусь в ознобе. К горлу подкатывает комок. Во рту кислый вкус.

Ауриэль поднимает мне голову. Подставляет тазик. Меня рвет, внезапно и очень сильно.

Ауриэль дает еще воды. Потом укладывает вновь. Звезды куда-то проваливаются. Я в тихом, сумеречном месте. Бесконечная равнина на самом краю света. Пейзаж из моего сна.

* * *

Возле скрюченного дерева стоит старик. В небе собираются тучи. Дует резкий ветер.

Голос Ауриэль у меня в голове: