Война ротмистра Тоота - Владимир Свержин Страница 22

Странник наморщил лоб и добавил звук на экране. С каждой услышанной фразой круглые глаза контрразведчика приобретали всё более квадратную форму.

— Около полуночи, — вещал с экрана прочувствованный женский голос, — героический патруль муниципальной стражи проводил дежурный обход городских окраин. Ничто не предвещало ужасного. Но вдруг ночная мгла была разорвана угрожающими выкриками, полными звериной ненависти. Как утверждают непосредственные участники событий, кричали на хонтийском языке. Мы даем слово одному из бойцов муниципальной стражи, лицо и имя, опасаясь расправы, он предпочёл скрыть.

— Это были хонтийцы, — густым басом объявил закрытый шашечками детина. — Я сразу их узнал. Они выскочили из деревьев так, что мы даже не успели вежливо попросить их предъявить документы и сообщить, что их дальнейшее пребывание на территории Метрополии недопустимо.

— Вы можете уточнить, сколько их было? — с подчёркнутым выражением ужаса поинтересовалась журналистка.

— Не меньше двадцати. Все отлично вооружены. Мы вступили в неравную схватку, дрались, не жалея себя. Трое наших получили ранения, но всё же мы вытеснили хонтийских диверсантов. Они снова укрылись в деревьях, а мы окружили лес и устроили засаду, чтобы всыпать им как следует, если эти ублюдки ещё решатся к нам прийти. Но они не решились. Потому что муниципальная стража — это вот такой кулак! — Непосредственный участник продемонстрировал зрителям, какой именно кулак он имеет в виду. — И он сметёт на своём пути всякую нечисть, всех этих выродков, предателей и шпионов! Славен будь наш мэр Керр Несс! Мы не можем мэра без! — чтобы окончательно разбудить патриотические чувства тех, кто неосторожно включил экран утренней порой, завопил молодчик в чёрном комбинезоне.

Странник чуть было не выронил чашечку с лучшим из возможных на Саракше сортов кофе. «Что за ахинея? Опять эти хонтийские шпионы, выходящие из деревьев».

Стражник по мановению руки оператора исчез, и в кадре возникла унылая физиономия с невыразительными глазками, смотрящими во все стороны одновременно.

«Мэр, — вспомнив плакаты на городских стенах, догадался Странник. — Фотографы ему явно польстили».

— Мы предпринимаем все необходимое. Мы строим дороги в будущее. Здесь пройдут живительные дожди. А хонтийцы не пройдут.

— Скажите, — почтительно спросил всё тот же женский голос, — что конкретно делается?

— Мы строим дороги. По дорогам можно быстро перебрасывать муниципальную стражу. Муниципальная стража — это лучшее, что может получиться из сынов нашего народа. Народ един, и он — любимое дитя Неизвестных Отцов. Скоро мы управимся.

— О чем это он? — прошептал шеф контрразведки.

Странник отодвинул чашку и нажал кнопку селектора:

— Выясните, что это за нелепая история с нападением на патруль муниципальной стражи.

— Ой! Вы уже смотрели? — послышался голос из селектора. — Как вам речь мэра? Он так прочувствованно говорил! — залился восторгом секретарь директора завода.

— Сообщите вашему шефу, что вы уволены. Но прежде я хочу знать, куда были доставлены раненые.

Странник отключил связь.

— Какой-то всплеск клинического идиотизма! — процедил он. — Такое ощущение, что я не в Харраке, центре научно-технической мысли Империи, а в доме умалишённых.

Селектор заработал через три минуты.

— Раненые находятся в военном госпитале. Вернее, двое лежат в военном госпитале и один отправлен в клинику для душевнобольных.

— Фу-у, — шумно выдохнул Странник. — Я как чувствовал.

— А позвольте вопрос, — со слезой в голосе спросил взволнованный секретарь. — За что меня увольняют? Я же ничего, верой и правдой. У меня дети, и они тоже верой и правдой…

— Скажите, что вы услышали в речи мэра? — перебил его терзания Странник.

— Ну что вы, там столько подлинного скрытого смысла, который не прячется в словах, а таится в выражении мысленной формы путем языкового накала.

— Н-да, — процедил шеф контрразведки. — Вы уволены и отправляетесь на освидетельствование в упоминавшуюся выше клинику для душевнобольных. — Странник встал и прошёлся по кабинету. — Если отбросить этот самозабвенный бред, одно можно сказать наверняка: что-то произошло на самом деле. Двое мордоворотов из муниципальной стражи, видел я их фото — в шкаф ставить, чтоб дети конфеты не воровали, отдыхают в военном госпитале, а третий — так и вовсе с головой поссорился. Неужели в Харраке действует хонтийская диверсионная группа? Или патруль наткнулся не на хонтийцев, а на искомых мною партизан? Но откуда идея, будто они выходят из деревьев? Не спрыгивают с ветвей, не вылезают из схронов под корнями, а выходят из стволов, будто из лифта?

Он вспомнил тоскливые пеньки вдоль недавно ещё роскошной аллеи. — На лифтовые шахты не похоже.

— Департамент общественного здоровья и Полицейский департамент, — с бронзой в голосе вещал диктор с экрана, — напоминают населению, что угроза проникновения хонтийских диверсионных групп на территорию Харрака до сих пор не исключается полностью. Горожан просят соблюдать осторожность и проявлять крайнюю бдительность. Помните: враг может быть переодет в форму солдат, полицейских и даже легионеров нашего славного Боевого Легиона. Без нужды не покидайте своих жилищ. Обо всех странных, нетипичных или просто вызывающих подозрения случаях немедленно докладывайте в ближайшие опорные пункты нашей доблестной полиции, отдел Департамента общественного здоровья или же патрулям муниципальной стражи.

— Массаракш! — выругался Странник, глядя на циферблат часов. — В столицу выбраться не удастся. Следует по свежим следам разобраться в этой странной диверсии. Дыма без огня не бывает. А здесь дыма — как на торфяном пожаре.

В дверь постучали.

— Кого там несёт?!

— Разрешите войти?! — Ротмистр Тоот сделал шаг навстречу и замер.

— Уже вошёл, — угрюмо глядя на молодцеватого, затянутого в ладно сидящий мундир легионера, буркнул Странник.

— Разрешите доложить?

— Позже доложишь. С кейсом всё нормально?

— Так точно.

— Засад, скрытого наблюдения не было?

— Никак нет!

— Хорошо, хорошо, не надо горланить. Значит, так: я сейчас отправляюсь по делам, а ты, как хороший мальчик, берёшь бронеход и едешь за документами. Вечером, что там тебе нужно доложить, доложишь. Оно не горит?