Право на выбор - Рина Михеева Страница 22

Голос отдалился и затих. Где-то рядом послышалось звяканье, журчание. Медленно, словно преодолевая внутреннее сопротивление, к ней потянулись запахи. Вода… мясо… свежее. Кажется, свинина. За ними другие — сырости, плесени, земли, камня, немытого тела, испражнений… Так пахнет неволя, поняла она. Так пахнет то, что для нее хуже смерти. Не нужно ей мясо и вода не нужна…

Сознание медленно меркло, не желая смириться с новой реальностью, отключая ее постепенно — уходили звуки… тусклый свет, пробивающийся под закрытые веки, уходили мысли… и последним уходило самое тяжкое — затхлая вонь рабства.

Снова стало темно, тихо и безразлично. Волчица дышала все реже. Она не хотела брать силы у клановой искры. Она устала бороться. Всю жизнь она была бойцом. Но теперь у нее не осталось сил. Лучше уйти, пока она может, пока сделать это легко, ведь обессиленное тело не сопротивляется. Тихо, темно, безразлично…

Далеко впереди разливалось сияние — золотое, белое, теплое и манящее… Край отдыха для уставших, для обессилевших. Там хорошо… Ее подхватил мягкий поток и понес туда — к сиянию, к отдыху, к безмятежности… К пониманию, принятию, к всеобъемлющей любви…

Внезапно ее окатило волной силы — будто из ведра облили. Горячим, будоражащим, пробуждающим. Сила влилась в тело, захватила разум, душу, притягивая их обратно — прочь от манящей безмятежности, назад — к реальности.

Райяна на миг застыла между зовущим покоем и властно призывающей жизнью. Сейчас она могла выбрать. Сознание прояснилось, она отчетливо поняла и вспомнила, кто она, что с ней случилось и почему. Нет, ей рано отдыхать. Она должна вернуться, она будет бороться. Может быть, удастся сбежать… Она понимала, что надежды мало, но силы вернулись, а вместе с ними пробудилась и ее неукротимая воля. Назад. Она вернется. Безмятежность подождет. Она терпеливая, она всегда ждет — всех и каждого. И уходить в нее не страшно. Теперь Райяна это точно знала.

Она пошевелилась и открыла глаза. Было почти совсем темно. Почти, потому что чахлая поросль болезненно-бледных, серых пепельников все же пробивалась на стенах туннеля. Местами виднелись буро-красные, каких Райяна никогда не встречала прежде, и чутье подсказало ей, что эта болезненная растительность изменилась, вскормленная испарениями боли и отчаяния.

Волчица находилась в небольшом отнорке, перекрытом прочной решеткой с низкой дверцей. Отнорок выходил в широкий туннель. Вероятно, здесь было много таких нор-клеток. Опять же чутье говорило ей, что поблизости есть другие пленники. Она осторожно приподнялась, изучая свое узилище. Земляной, плотно утрамбованный пол, почти целое ведро чистой воды, железная мятая кружка, большая миска с крупно нарезанным свежим мясом. Дальше — в глубине — бадья, явно предназначенная для отправления естественных надобностей. Сейчас она была пустой, но, поскольку ее использовали ранее, по запаху все было ясно. И еще что-то… или кто-то?

Райяна нахмурилась, всматриваясь в темноту, оттуда — из темноты — послышался жалобный скулеж, будто там сидел брошенный и голодный щенок. Райяна вдохнула поглубже и за отвратительным запахом бадьи и еще более сильной вонью, доносящейся из туннеля — наверняка из таких же, как эта, темниц других пленников, различила запах человека. Не очень чистого, но все же этот человек был здесь недавно и провонять не успел. Она снова втянула воздух. Да, кажется, молодая женщина. Райяна медленно поднялась. Поскуливание усилилось, переходя в жалобные всхлипы. В самом дальнем и темном углу сжалась в комочек девушка, совсем юная, почти ребенок.

— Эй, ты чего… меня, что ли, боишься? — удивленно спросила Райяна.

— Не… не делай мне больно, пожалуйста, — сквозь слезы выдавила несчастная. — Пожалуйста… ты… быстро… — Она приподняла голову и подставила ошеломленной Райяне открытую шею.

— Ты чего… спятила? — шепотом спросила волчица.

— Так… ты… я…

— Давно ты здесь? — решила начать с самого простого Райяна.

— Нет, недавно, — девушка еще раз всхлипнула, но панический ужас постепенно отступал, осмысленное выражение возвращалось в большие светлые глаза.

Райяна опустилась на пол рядом, скрестила ноги, демонстрируя, что бросаться не собирается, задумалась — с чего начать расспросы, увидела, что у девчушки запекшиеся сухие губы.

— Там вода стоит, — кивнула в сторону ведра. — Чистая, хорошая. Почему не пьешь?

— Там… ты…

— А теперь я — здесь, — усмехнулась волчица. — Иди, попей. Ну и мне кружку принеси, пожалуй… — она откинулась на холодную стену с выпирающими боками шершавых камней.

Девушка пила долго и жадно, потом принесла воду, осторожно протянула, но все же страха у нее сильно поубавилось.

— И мяса поешь, — сказала Райяна.

— Я не могу… У меня тут… — она покопалась в том углу, где сидела раньше, подняла кусок мешковины. — Тут орехов немного. Хочешь? — доверчиво протянула Райяне на раскрытой ладони.

— Нет, это ты сама. Ты белка, что ли?

— Да…

— А здесь почему? Давай, рассказывай. Выкладывай все.

Девушка помотала головой.

— Нельзя…

— Почему нельзя?

— Накажут…

— Слушай, малахольная, тебя уже наказали — отдали злой и голодной волчице. Чего еще тебе бояться? О тебе забыли, списали, как корм. И меня тоже… Что мы думаем и о чем говорим, никого больше не волнует. Никого, кроме нас. Так что давай, начинай. Как тебя зовут? И почему ты здесь, если светлая? И молоденькая совсем… Чем ты могла насолить Леяне? Это же она устроила это кошмарище.

Девушка робко кивнула.

— Я Талиса… Я… ничем не насолила. Это отец мой… Он должен был следить за парнем одним, чтобы, значит, он никуда не уходил. Чтобы жил, где поселили. А парень сбежал. Отца с матерью и брата старшего на рудники отправили, а от меня там толку не будет, сказали. И сюда притащили. Здесь…

— Здесь держат похищенных темных оборотней и делают из них сынов Мрака, — угрюмо проговорила все вдруг ясно осознавшая Райяна.

Белка снова испуганно кивнула.

— Тебе еду дали, потому что ты очень слабая была, — прошептала она. — А так…

— Еды не дают, запирают с живым человеком, — Райяна зажмурилась. — Ну и… светлая княгиня… ну и… лань, Мрак ее дери. И ведь задерет — непременно. Всем своя награда будет — не в этой жизни, так за чертой. Слушай, а что за парень, за которым следить надо было?

Талиса замялась, сказала тихо:

— Не знаю…

Но так сказала, что Райяна не поверила. Все знает, просто страх пропитал ее, въелся, от него так просто не избавишься.

— Тебе больше нечего бояться, — весомо проговорила Райяна. — Нечего. И никто нас не слушает. Кому какое дело, о чем говорят смертники.

— Это сын… сын…

— Чей?

— Княгини…

— Вот те на… — пораженно выдохнула волчица. — У ее светлейшества есть сын?