Варан - Марина и Сергей Дяченко Страница 21

— Садись, что ли…

И протянула руку.

От прикосновения ее ладони Варану сделалось горячо. Он взобрался на седло у Нилы за спиной; Кручина зафыркала. Маг держался на расстоянии вытянутой руки и, как казалось Варану, замечал малейшие подробности — изменение цвета кожи, изменение температуры щек, реакцию зрачков…

— Ты весь порезанный, — сказала Нила. — Дрался, что ли?

— С шиполистом.

Нила покосилась через плечо:

— Серьезно?

— Случайно, — снова соврал Варан.

— Журбина, вперед! — приказала Нила. Змейсиха скользнула вперед, оставляя за собой расходящийся волнами след. Маг в седле не обернулся.

Длинные волосы Нилы колыхались у Варана перед лицом. Слабо соображая, что делает, он намотал их на кулак.

— Ты что? — шепотом выкрикнула Нила.

— Где вы были? — Варан тянул и тянул, запрокидывая голову девушки назад. — Ты хоть знаешь, кто это?!

— Какая мне разница… Отпусти, придурок!

Кручина заволновалась. Застучала по воде хвостом.

— Перестань! — выкрикнула Нила громче.

— Ты была с ним? Была, да?

Нила ударила его локтем под дых — сильно и очень точно. Варан соскользнул с седла и чуть было не сдернул девушку, но Нила уцепилась за уздечку и не далась. Варану пришлось выпустить ее волосы; он кувыркнулся в воду, а когда вынырнул — Кручина ушла далеко вперед. Варан остался один в темноте. Свет, проникавший снизу, из моря, слабел с каждой минутой.

Он поплыл вперед и плыл, наверное, не меньше получаса. Совсем стемнело; хорошо, что в этой части маршрута трудно было заблудиться. Варан плыл вдоль стены, время от времени нащупывая камень правой рукой.

Потом море засветилось.

Искры разлетались под руками, вертелись в водоворотах, вспыхивали и гасли, но не давали света. Варан плыл.

Потом впереди — там, куда он стремился, — рассыпалось зарево, и в сполохах зеленоватых искр возникла огромная — в темноте все кажется больше — змейсиха.

— Эй, — тихо сказала невидимая Нила. — Ты тут?

— Да, — отозвался Варан.

— А я думала, ты утонул, — сказала Нила. Варан не ответил.

— Ты дурак, — сообщила Нила.

Варан молча согласился. Может быть…

— Давай руку, — сказала Нила.

— А я не вижу где…

— Да вот…

Он снова взобрался в седло за ее спиной.

— Какой ты холодный, — сказала Нила. — Бр-р…

И, повернувшись, обняла его за шею.

С самого утра она показывала «этому хлыщу» все подводные пещеры, до которых можно было добраться верхом. Они наскоро пообедали жареными моллюсками; они почти даже не говорили — только о деле. Сам по себе хлыщ ныряет, как надутый воздухом шарик, — голова вниз, все остальное на поверхности. Но он довольно быстро научился нырять на Журбине и вообще неплохо сошелся со змейсихой. В конце концов, они пробрались даже в тот колодец, ну, помнишь, там такой опасный узкий проход… Хлыщ не испугался и пожелал увидеть его тоже. Чего-то искал, но не нашел ничего, кроме дохлой змеи. Как она туда попала? Может, течением прибило?

Нила рассказывала, а Варан сидел у костра, сушил рубаху и слушал.

…В конце концов, они оба совершенно измотались — он потому, что относится к самой худшей породе изнеженных горни, а она потому, что все-таки за него отвечает, а шли они по таким местам, куда гостей водить опасно. И когда перед самым почти стойлом из воды вдруг вылез Варан со своими дурацкими, ну просто идиотскими подозрениями…

— Знаешь, я бы тебя утопила. Велела бы Кручинке пару раз хвостом стукнуть… Может, и жалко было бы потом.

— Кручинка меня любит больше, чем ты, — сказал Варан.

— Дурак, — Нила отвернулась. — Знаешь, что тут было… из-за тебя?

— Опять я виноват…

Пламя костра высвечивало стены, узор мха на камнях, рисунок трещин. Варан хотел рассказать о комнате, обшитой деревом, о прожилках для соков, когда-то текших внутри столетних стволов, — но испугался, что это не к месту. Или что Нила не поймет.

Дым тянулся вверх. Искал путь наружу. Вытягивался в дверной проем.

— Скоро конец сезона, — сказала Нила.

— Ты вернешься на Малышку? — спросил Варан, обрадованный возможностью сменить тему. Нила покачала головой:

— Мать… Ну, короче, мать договорилась, чтобы меня взяли наверх. Княжна, ну, Князева дочка, хочет большую свиту…

Варан молчал, пораженный этой новой бедой.

— Я думала, — отрешенно продолжала Нила, — что ты… Ну, что тебя уже — все… Поэтому согласилась. А теперь поздно менять… Слушай, может, и тебе… Тут, наверху, тоже люди нужны. Хоть бы и на пристани…

Варан вспомнил причальника Лысика.

— Нет. У меня дом, поле, отец, мать, сестры… И ведь мы хотели пожениться — ты помнишь?

Нила отвела глаза:

— Помню. — Нила пожала плечами.

— И что теперь?

— Не знаю.

— У тебя кто-то есть? — свирепо спросил Варан.

Нила улыбнулась:

— Нет… Когда ты ревнуешь, ты смешной.

— Смейся, — предложил Варан. — А ты знаешь…

Он вдруг вспомнил, что не успел сообщить Ниле о том, кем на самом деле был «этот хлыщ». Он уже открыл рот, чтобы сказать, чтобы увидеть на ее лице растерянность, недоумение и страх — и вдруг понял, что говорить ни в коем случае нельзя. Так она забудет его через день — а зная, станет вспоминать сегодня и завтра, перетряхивать в памяти детали, придавать им новый смысл; незначительный образ «хлыща» укрепится и вырастет, питаемый любопытством…

— Что? — спросила Нила.

— Ничего, — Варан отвернулся. — Давай спать.

На другой день он провел по малому маршруту чьего-то зазнавшегося слугу — самоуверенного и наглого, в отсутствие хозяина мнящего себя господином. Варану, впрочем, было не привыкать — он ни разу не потерял терпения. Уходя слуга бросил ему мелкую монетку на чай; Варан поймал.

Больше заказов не было.

Варан оседлал Журбину (Кручина, чем дальше, тем свирепее проявляла норов) и отправился в пещеры — один. Добравшись до «каменного сада» — места, где была найдена сотка, — натянул поводья и велел змейсихе остановиться.

В расщелине скалы нашел подходящий камень — не очень большой, но и не маленький, обросший ракушками. Прижав камень к груди, нырнул.

Брюхо у Журбины было желтое, лапы врастопырку. Варан опускался все ниже, почти не прилагая усилий. Здесь нет дна; камень будет падать и падать, пока не ляжет на чей-нибудь огород…