Предатель крови - Барб и Дж. С. Хенди Страница 21

Вначале казалось, что эти слова не имеют смысла, однако путем осторожных расспросов Вельстил получил наконец пищу для размышлений на долгие годы. Кровь как составная часть всего живого служила лишь проводником жизненной силы, которой вампиры поддерживали свое существование. Удобным проводником — не более. Сама суть вампиризма и состояла в медленном, практически незаметном поглощении чужой жизненной силы.

Если именно эта сила и поддерживала существование Детей Ночи…

Если именно эта сила и способствовала чудесному, сверхъестественному для людей исцелению их телесных ран…

Вельстилу так и не подвернулся случай проверить эту теорию на практике — до той ночи, когда Чейн по глупости ввязался в поединок с Магьер и лишился головы.

Вопреки всем байкам и суеверным россказням живых, обезглавить вампира еще не значило покончить с ним раз и навсегда. Увечье это лишь временно выводило вампира из строя, погружало его в сон до тех пор, пока он не наберет достаточно жизненной силы, чтобы исцелиться, — или же пока обезглавленное тело не сгниет окончательно и бесповоротно.

Чейн между тем терзался подозрениями и даже испытывал суеверный трепет перед тайнами, которыми владел Вельстил. Что же, тайна его воскрешения была лишь одной из многих, коими Вельстил не был намерен делиться со своим спутником.

Он не стал отвязывать коней, а отправился дальше пешком. Раздвигая ветки и продираясь через кустарник, Вельстил шел к тому месту, где прошлой ночью заметил шесть жилых хижин, над которыми курились кухонные дымки. Разглядев за деревьями край соломенной крыши, он замедлил шаг и прислушался.

Чейн в последнее время все более искусно выманивал своих жертв из дома. Вельстил понятия не имел, каким образом он это проделывает и зачем ему это надо.

Просто с тех пор, как они покинули Древинку, он почти ни разу не застал Чейна кормящимся в доме жертвы.

Вельстил закрыл глаза, прислушался, обостренными чувствами обшаривая ночь. Если б только Чейн после кормления потрудился избавиться от трупов, Вельстил бы просто дождался в хижине его возвращения… но и в этом на Чейна больше нельзя было положиться. Как-то ночью, к югу от Соладрана он убил черноволосую женщину и двух ее маленьких дочек прямо на заднем дворе их дома и там же бросил их трупы. Пришлось Вельстилу, уже в который раз, прибирать за своим спутником.

Слух его различил едва слышные звуки — не шелест листвы и не шорох скачущей по ветвям белки. Не выходя из леса, Вельстил бесшумно двинулся в обход деревни — и тогда уже явственно расслышал хрип учащенного дыхания и шум борьбы.

Вельстил обогнул могучий ствол старой ели — и увидел Чейна.

Рыжеволосый вампир притиснул к дереву молодую женщину, зажав ей ладонью рот. В глазах ее стыл предсмертный ужас, но нежное горло белело, почти нетронутое, под зубами Чейна, который неспешно высасывал ее досуха. Кожа у нее была светлее, чем у большинства местных крестьян, да и сама она выглядела поопрятней, а еще — что вовсе не удивило Вельстила — у нее были длинные черные волосы. Краем глаза она заметила Вельстила.

Тотчас же в глазах ее, уже потускневших, вспыхнул огонек надежды. Она рванулась с удвоенной силой, пытаясь оттолкнуть Чейна, и сдавленно закричала. Ладонь Чейна сильнее стиснула ее рот и подбородок. Раздался едва слышный хруст ломающихся костей — и женщина стихла, оцепенела от боли, бессильно подергивая пальцами в пустоте.

Вельстил брезгливо отстранился, замкнув свои чувства, чтобы темнота скрыла от него подробности кровавой трапезы. И молча стоял, дожидаясь, когда все закончится.

Чейн, должно быть, почуял его, потому что оторвался от горла жертвы и повернул голову. Даже сейчас, не прибегая к ночному зрению, Вельстил видел, что его спутник больше похож на дикого зверя из чащи. Его плащ и рубашка сползли с плеча, лицо было вымазано кровью. Длинные пряди волос прилипли к окровавленным губам.

Вельстил долго терпел безрассудства Чейна, но сейчас его терпение достигло предела. Он уже готов был шагнуть из темноты и своим появлением прекратить это безобразное действо, но, вдруг передумав, остался на месте и лишь прямо взглянул в глаза Чейна.

В глазах этих не было ни осмысленности, ни узнавания, но не было и того бурного, неистового наслаждения, которое прежний Чейн выказывал после удачной охоты. Взгляд Чейна был совершенно пустым — как будто и сам он не слишком осознавал, что делает, бездумно подчиняясь старой привычке.

— Заканчивай, — велел Вельстил.

Звук его голоса, похоже, дошел до сознания Чейна. Вампир впился зубами в горло женщины и одним резким движением разорвал его. Кровь с ошметками плоти хлынула ему в рот. Он даже и не подумал подхватить тело женщины, когда оно, обмякнув, замертво рухнуло наземь и нелепо подпрыгнуло, ударившись плечом о торчащий из земли корень.

Чейн сплюнул ошметки окровавленной плоти, привалился к дереву и, судорожно сглотнув, вытер рот тыльной стороной ладони.

Вельстил поглядел на труп, скорчившийся на земле. Ему было отвратительно то, что Чейн не погнушался утолить свой голод кровью этой жалкой селянки… и вместе с тем он до сих пор гадал, почему его спутник не испытал от трапезы ни малейшего удовольствия.

— Надеюсь, ты уже обдумал, как избавишься от трупа? — вслух осведомился он.

Чейн ничего не ответил.

Вельстил шагнул было к мертвой женщине, наклонился, чтобы поднять тело… но вдруг, приняв решение, резко выпрямился.

— Мне это надоело, — бросил он. — Пусть мы и заключили договор, но — либо ты снова будешь вести себя разумно, либо уберешься восвояси. А теперь — прибери за собой сам.

Чейн с минуту молчал, не глядя на него, потом все же кивнул.

Вельстил развернулся и, еще более озадаченный, пошел прочь.

* * *

Винн не на шутку удивилась, когда Хелен ввела ее в кузницу. За ними, изумленно озираясь, вошли Магьер, Лисил и Малец. Вокруг сложенного из валунов кузнечного горна были расставлены столики, табуреты и ветхое кресло, укрепленное веревкой. Стойла, где некогда держали лошадей, сейчас были совершенно пусты — ни соломинки. Кое-где в стойлах были сложены горкой бочонки и холщовые мешки.

— У нас больше нет ни железа, ни бронзы, ни меди, — сказала Хелен, подбросив дров в жерло горна, который теперь служил очагом. — Вот мы и устроили в кузнице общинный дом. Здесь вы можете заночевать.

Глядя на ветхие столики, Винн вдруг поняла, что эти люди не сдались. Они старались, как могли, сохранить хотя бы подобие общины. В кузнице понемногу начали собираться женщины и дети. Чужаки в деревне появлялись нечасто, и местные жители, хоть и привыкли всего бояться, изнывали от любопытства.

Магьер, не обращая внимания на то, что народу в кузнице все прибывает, достала из дорожных мешков запасную одежду. Лисил устроился в дальнем углу кузницы, явно не горя желанием вести разговоры с сельчанами. С того самого боя на стравинской границе он был неизменно мрачен и непривычно молчалив. Один только Малец радостно приветствовал новые знакомства, позволяя местным детишкам сколько вздумается гладить его и чесать за ухом.