Предатель крови - Барб и Дж. С. Хенди Страница 20

Когда спящий приблизился к воротам, левая створка сама собой раскрылась, повернувшись на петлях толщиной с человеческую ногу. Три ворона, восседавшие на кромке ворот, взирали на пришельца острыми злыми глазами. Один из воронов возбужденно закаркал. За воротами протянулся безжизненный двор, покрытый снегом, который с течением лет превратился в лед. Снег лежал везде… кроме дорожки, которая вела к лестнице, и самой лестницы.

Оледенелые каменные плиты были аккуратно очищены от снега — от ворот до лестницы, до огромных чугунных дверей. Кто-то… или что-то все еще обитало здесь.

Спящий шагнул в ворота…

… и глаза Вельстила сами собой открылись. Сон растаял, а вместе с ним исчез и ледяной замок.

— Нет! Погоди! Покажи мне еще… больше!

Вельстил вскочил, лихорадочно огляделся, пытаясь сообразить, где находится. И тут же на него нахлынули воспоминания прошедшей ночи.

Перед самым рассветом он и Чейн наткнулись на заброшенную лачугу и там устроились на день — прямо на полу, укрывшись лишь плащами. Черепки посуды, валявшиеся тут и там, были единственным признаком того, что в этом жалком логове когда-то жили люди. Здесь не было ни стола, ни табуретов, ни даже завалящего чугунка.

Впервые повелитель снов Вельстила показал ему место, где хранится столь желанная ему реликвия — неведомый артефакт, который может переменить его нынешнее омерзительное бытие. Как ни удивительно, на сей раз он получил точные сведения, хоть и испытал при этом жесточайшее разочарование. В последние месяцы повелитель снов, нашептывая о сокровище, прямо называл его кольцом — и оттого Вельстил надеялся в будущем узнать еще больше о цели своих поисков.

Однако же этот сон сильно отличался от прежних. На сей раз повелитель почти ничего не сказал, зато послал ему видение. Вельстил видел воочию древний заброшенный замок и теперь сумел бы распознать его наяву — если б только удалось его найти. Но почему же видение оборвалось, прежде чем он успел войти в ворота? Вечные проволочки, туманные полунамеки Вельстилу уже порядком поднадоели.

Он подошел к выходу из лачуги — дверному проему, давно лишившемуся дверей, — выглянул наружу, осмотрелся. Чейна нигде не было — вероятно, отправился на охоту. Отправляться на поиски у Вельстила не было сил, и он устало опустился на корточки. С тех пор как они покинули пределы Древинки, он почти каждую ночь просыпался с одним и тем же воспоминанием.

Тогда, в лесу близ Апудалсата он следил из укрытия за тем, как Магьер и Малец подбираются, крадучись, к упавшему на колени Убаду, давнему слуге и наперснику его отца. В тот миг безумный некромант завопил: «Илъ'Самар! Приди и помоги своему верному слуге!»

И тогда из глубины леса появились и окружили со всех сторон прогалину гигантские кольца, которые непрерывно колыхались и перекатывались, словно ожившие холмы черной, влажной, лоснящейся, исходящей паром земли. Имя того, к кому взывал Убад, было Вельстилу незнакомо, однако же эти черные кольца он знал так же хорошо, как свое отражение в зеркале. О, как хорошо знаком ему был этот голос, шепчущий во тьме, — голос повелителя его снов! И вот он, повелитель, предал, оставил Убада в тот самый миг, когда пес зубами разорвал горло старого иссохшего интригана.

Как могли черные кольца явиться не во сне Вельстила, а в осязаемом мире — уже само по себе было загадкой, но вот каким образом старый некромант оказался связан с повелителем Вельстила? И что больше всего беспокоило, даже пугало Вельстила — что его повелитель покинул Убада именно в тот миг, когда тот отчаянней всего нуждался в помощи.

— Но меня-то он не покинул, — прошептал сам себе Вельстил.

Он искренне верил, что голос, звучавший в его снах, помогает ему и указывает верный путь. Скоро, скоро уже ему никогда больше не придется кормиться — осквернять себя кровью. Мощь кольца будет непостижимым образом питать и поддерживать его. Страстная мечта о свободе неотступно преследовала и терзала Вельстила.

Но прогалина в лесу близ Апудалсата, но Убад, преданный своим повелителем… Вельстил постарался отогнать эту мысль.

Повелитель его снов назвал Магьер «сестрой мертвых». Многие годы Вельстил постепенно, исподтишка направлял и подталкивал ее к тому, чтоб она послужила исполнению его замыслов, и с годами ему все яснее становилось, какую ей предстоит сыграть роль. Во сне дорожка к дверям замка была очищена от снега — как если бы в замке до сих пор кто-то жил. Кто-то, с кем справиться сможет только охотница на живых мертвецов.

Вельстил поднялся, застегнул плащ и, пытаясь пригладить волосы, вышел из лачуги. В сумерках кружили, медленно падая наземь, крохотные снежинки. Что ж, решил он, пора отправляться на поиски своевольного спутника.

Прошедшей ночью они проехали мимо нескольких хижин, затерявшихся в стороне от дороги, в лесу. Наверняка Чейн отправился именно туда.

Помимо того, что Магьер раздражала его своим нежеланием идти по нужному Вельстилу пути, его все чаще тревожили перемены, с недавних пор произошедшие с Чейном. С тех пор как Чейн восстал из второй своей смерти, его кормления все чаще сопровождались звериной жестокостью. Он методично выбирал себе в жертву черноволосых женщин с бледной кожей — очевидно было, что все они напоминали ему Магьер. Во всякое другое время Чейн был молчалив и замкнут. Он больше не заговаривал о гильдии Хранителей и не делал записей в своих дневниках, однако же и после удачной охоты не выказывал ни удовлетворения, ни тихого блаженства. Охотился и кормился он с такой вопиющей небрежностью, словно напрочь растерял ту изобретательность, которую раньше так ценил в нем Вельстил.

А еще Чейн до сих пор гадал, как же так вышло, что он вторично воскрес.

Вот и пусть себе гадает.

Трепет, который Чейн помимо собственной воли испытывал перед совершившим это чудо спутником, отчасти укреплял не слишком прочную власть Вельстила над рыжеволосым вампиром. К тому же процедура воскрешения была довольно несложной, хотя Вельстил до последнего мгновения не был уверен, что справится с этим делом. Сама эта идея возникла у него благодаря смутному намеку, полученному много лет назад, в том самом краю, откуда была родом Чейнова дама сердца, девчонка-Хранительница, в том краю, где, собственно, и была основана Гильдия Хранителей. Да, в ранние годы своего нового, вампирского существования Вельстил изрядно попутешествовал по свету. Как иначе мог бы он обещать Чейну рекомендательное письмо к Хранителям из заморской Гильдии?

Охота за этой тайной, да и за другими тайнами вампирской природы оказалась опасным предприятием, которое едва не стоило Вельстилу его новой жизни. Некий старый вампир, скрытно обитавший в Калм Сеатте, королевской столице Малурны, крайне не любил, когда сородичи незваными вторгались на его территорию.

Поул а'Сеатт — так звали этого вампира, и даже само его имя таило в себе загадку — уж верно он прозывался «а'Сеатт» не только потому, что жил в этом городе. Вельстил по крупицам выуживал из него обрывочные, часто невнятные сведения — такие, например, как вот это презрительное заявление: «Кровь не есть жизнь; жизнь — это жизнь!»