Знак чудовища - Роман Афанасьев Страница 21

— Виконт, а что вы делаете в коридоре?

— Пытаюсь понять, какой болван поставил на двери камер замки, которые прекрасно отпираются простым ножом.

— Виконт!

— Для вас, сударь, просто Риго.

— Риго, вы можете открыть эту дверь?

— Думаю, да. Скажите, тан, вы ничего не имеете против ночных прогулок?

— Освободите меня, виконт!

— Немного терпения, любезный тан. Немного терпения.

Сигмон прислонился к стене, чувствуя, как по телу пробежала горячая волна и обожгла макушку. Сердце выдало барабанную дробь, отозвавшуюся в висках. Бежать! Если только удастся выбраться из камеры, добраться до забора и выскочить на улицы ночного города… Больше никогда, ни за что на свете он и близко не подойдет к городу! Нет, он не сделает такой глупости. Он забьется в самую чащу леса, подальше от людей и магов, городов, деревень… Но что же виконт там возится?

— Риго?

Дверь заскрипела и распахнулась. В камеру тотчас хлынул свет факелов, на мгновение ослепив тана. Он замешкался, прикрыл ладонью глаза и заморгал, как сова, вытащенная из дупла ясным днем.

— Ла Тойя?

Темный силуэт виконта заслонил дверной проем, и тан увидел, что его новый знакомый довольно высок и при этом худ, словно долго голодал. Но. несмотря на это, от силуэта веяло неукротимой жаждой деятельности и уверенностью в благополучном исходе любой авантюры.

— Тан, вы идете?

— Конечно! Благодарю вас, Риго!

Сигмон рванулся к двери и выскочил в коридор, едва не сбив виконта с ног. Но тот вовремя отшатнулся, ухватил тана за рукав и развернул к себе.

Де Сальва оказался сухощавым молодым человеком, на вид не старше самого Сигмона. Длинные черные волосы обрамляли узкое лицо с острыми, чуть высоковатыми скулами. Темные, почти черные глаза смотрели озорно, словно побег из армейской темницы был для их владельца не более чем ребячьей шалостью. Похоже, де Сальва чувствовал себя намного лучше и уверенней Сигмона. Да и выглядел виконт более пристойно: черный камзол, сейчас измятый и запачканный, сшит по последней моде и когда-то стоил хороших денег. Волосы, хоть и растрепанные, похоже, совсем недавно завивал лучший цирюльник города — маг и искусник причесок. Тан решил, что виконт де Сальва определенно был щеголем и городским повесой. Таких молодчиков бывший курьер часто видел в городе. Но почему он попал в темницу?

— Тан, вы сказали, что были курьером?

— Точно так. Зовите меня Сигмоном, виконт. От всего сердца благодарю вас! Я уже попрощался со свободой и не чаял, что когда-нибудь выйду из этих дверей живым.

— Сигмон, вы знаете, куда ведет этот коридор?

Ла Тойя огляделся, пытаясь понять, где они очутились. Он бывал в этой темнице, правда, давно. Тогда его посадили на три дня за драку с одним чванливым лейтенантом, вздумавшим сделать из молодого курьера личную прислугу. Но это случилось давно, пару лет назад. Хотя с тех пор тюрьма вряд ли изменилась. Застенки не перестраивают каждый год, они остаются неизменными целые века. Этим и ценны.

— Если пойти прямо, а потом свернуть направо, — припомнил Сигмон, — то мы выйдем к караульной комнате. Там должен сидеть охранник. Если пойти по большому коридору налево, то мы выйдем к главному входу. Там будет комната с охраной. Но недалеко от караулки есть неприметная дверь. Служебный ход. Если ее открыть, то можно будет подняться по ступенькам на улицу. Тогда мы окажемся между казармами. Рядом забор, а за ним улица.

— Отлично!

— Подождите, Риго. Тут должен быть еще один караульный. Обычно он ходит по коридору и осматривает камеры.

— Не волнуйтесь, тан. Ему вздумалось осмотреть мою камеру, и он остался в ней. Наверно, ему понравился мой матрас из гнилой соломы.

Сигмон взглянул на виконта, пытаясь понять, шутит или нет. Де Сальва выглядел тощим подростком, способным побороть разве что хромого цыпленка, но, похоже, не шутил. Взгляд его был пронзителен и строг. Теперь виконт не улыбался, хоть вокруг глаз и появились морщинки. На миг городской щеголь пропал, и Сигмону теперь казалось, что его освободителю лет под сорок, если не больше.

— Пойдемте, Сигмон. Надо торопиться. Только умоляю вас, сударь, ступайте тише. Надо постараться застать второго караульного врасплох.

Без лишних разговоров виконт повернулся и заскользил по коридору бесшумно и легко, словно тень. Сигмон двинулся следом, стараясь не шуметь и удивляясь, как легко движется Риго. Чувствовалось, что тому не в новинку пробираться по коридорам вот так: бесшумно, тайком, скрываясь от бдительных взоров охраны. Вор? Виконт — вор? Может быть. Но почему тогда им заинтересовалась коллегия магов? Неужели он был настолько беспечен, что украл что-то у стариков? А быть может, обворовал самого магистра?

— Сигмон!

— Иду, иду!

Де Сальва стоял уже у поворота и с укоризной смотрел на тана. Сигмон поторопился, прибавил шаг, споткнулся и оперся рукой о дверь. Тотчас из-за нее раздался приглушенный крик:

— Эй!

Тан вжался в стену и замер, не решаясь даже вздохнуть. Риго бесшумно скользнул к двери и приник к зарешеченному окошку.

— Господа! Добрые господа! Выпустите меня отсюда!

— Тише! Кто ты такой?

— Лавочник Виуд. Добрые господа, пожалуйста…

— Тише! Стража услышит!

Де Сальва закрыл ладонью окошечко и повернулся к Сигмону.

— Там какой-то лавочник. Что будем делать?

— Может быть, возьмем с собой? — спросил тан.

— Зачем? Он может испортить все дело.

— Благородные господа! Я ни в чем не виноват, это все доносы! Пожалуйста…

— Да тише ты, болван! Умолкни!

— Риго. — Сигмон взял виконта за рукав — Вы Можете его освободить?

— Пожалуй. Замок точно такой же.

— Давайте возьмем его с собой. Нехорошо оставлять взаперти того, кого можно спасти. Тем более что сами мы бежим.

— Проклятие! — Де Сальва снова зажал рукой окошко. — Сигмон, это же просто лавочник.

— А он что, не человек?

— Господа! Господа! Я закричу!

— Ах ты мразь, — прошипел Риго. — Прикончить бы его, да времени нет. И шума будет много.

— Если мы оставим его здесь, он поднимет тревогу.

— Вы правы, тан. Придется взять его с собой. Виконт отодвинул тяжелый засов и присел на корточки, всматриваясь в замок. Потом в его руке блеснул нож, и тут же заскрипело железо.

— Господа!

— Тише, Виуд, — попросил Сигмон. — Сейчас мы вас освободим.

Лавочник тихо скулил, как побитая собака, и царапал ногтями дверь с той стороны, словно желая помочь спасителями.