Драконов не кормить - Ирина Лазаренко Страница 21

– Хватит торчать столбом, Илидор, полезай в шахту, – Талай повысил голос. – И скажи нам, что хорошего есть внутри.

– Ничего.

Это подал голос толстый брыластый человечек, которого Илидор до этого и не замечал. Человечек совершенно терялся среди рослых эльфов, затмевался сиянием надменного мужчины, заглушался шелестом трав, жужжанием мух, взвизгами горячего ветра. Теперь же оказалось, что человечек есть, более того, это какой-то значимый человечек, поэтому он потрясает бумагами и бесит всех остальных.

– В этих шахтах давным-давно нет ничего, ничего и быть не может, все разведано, всё разработано, и я говорил вам, кей, что ваша надежда поправить…

Надменный мужчина лишь чуть повернул голову в сторону человечка с бумагами, и тот мгновенно умолк. Но надменный мужчина после этого невнятного выступления стал выглядеть изрядно прибитым пылью и жизнью.

– Илидор, – Ахнир пока умудрялся говорить тихо и веско одновременно. – В шахту.

Дракон неохотно подошёл к раззявленному входу – тот отнюдь не внушал доверия, и Илидору совершенно не хотелось покидать уютный солнечный день, чтобы залезть в эту дыру. Крылья плотно обхватили бока и бёдра дракона, он поёжился, словно от зябкого дуновения.

– Ну, давай, Илидор, это просто заброшенная шахта! Что плохого может произойти в заброшенной шахте?

Интересно, сколько подобных вопросов слышали драконы Донкернаса перед тем как безвозвратно сгинуть или лишиться конечности, или отказаться выполнять самоубийственное задание и получить все вытекающие из этого последствия?

Интересно, если золотого дракона завалит в этой шахте, Ахнир сумеет организовать разбор завала?

Все-таки запасного золотого дракона у донкернасцев нет, они, наверное, расстроятся, если лишатся его, – но, может быть, Талай всё это затеял, как раз надеясь навеки оставить Илидора в заброшенной шахте земель Уррек, и в случае чего даже не попытается вытащить дракона.

Илидор сделал ещё шаг вперёд и обратился чувствами к камню. Прежде ему для этого требовалось говорить: всё равно что, ведь магия драконов заключена в их голосах, и голос золотого дракона входил в резонанс с голосом камня сам по себе – лишь издай хоть какой-нибудь звук, золотой дракон. Так Илидор и обнаружил свою способность – случайно, просто подав голос у каменного разлома в северо-восточной части Айялы.

А сейчас золотой дракон вдруг обнаружил, что ему не нужно даже издавать звуков, чтобы почувствовать камень, – достаточно лишь слегка напрячь горло, будто только собираясь что-то сказать.

Глубины шахты отозвались на его зов так мощно, что Илидор покачнулся и сам не заметил, как его потащило внутрь, словно на верёвке.

Ахнир Талай и его собеседник-человек, и эльфы-сподручники, и птицы высоко в небе, и мухи рядом с землёй – все замерли в удивлении, все стояли и смотрели, как золотой дракон, ярко блестя глазами, протягивает руку к сырому каменному зеву, который скалится ему навстречу покосившимися зубами-подпорками. Как дракон делает шаг, потом ещё шаг, лицо его – вдохновлённое и заворожённое, пальцы чуть подрагивают, но он продолжает тянуть руку туда, к неведомому и непонятному, чего не могут ни услышать, ни ощутить эльфы, люди, птицы или мухи.

Другие драконы тоже не могут. Другие драконы – не золотые.

Илидор делает ещё несколько шагов, потом закрывает глаза, запрокидывает голову, золотые волосы ярко блестят на солнце, а потом сырая тьма провала съедает дракона, как искристую пылинку.

Илидор идёт в глубину, не открывая глаз, он вообще не понимает, что движется. Он слушает нечто совершенно удивительное: похоже было, что там, в глубине, камень многие годы ждал именно его, золотого дракона, и теперь камню не терпится вывалить на дракона все свои секреты. По плечам Илидора бегают мурашки: никогда прежде он не ощущал часть гор как нечто живое и разумное. От удивления дракон даже не может разложить этот поток на отдельные голоса: руды? вода? драгоценные камни? – его просто захлёстывает и тащит, как мощным ветряным потоком, не позволяющим сделать вдох.

От мощного голоса этого камня у Илидора вибрирует в животе и в горле. Да, в первый миг ему было страшно – он принял мощный отклик за предостережение непрошенному гостю, за негодование, за которым, возможно, последует обвал, – но почти тут же понял, что голос камня вовсе не угрожающий, он… каким-то образом связан с ним, с золотым драконом, и в звучании этого камня есть нечто понятное, близкое и правильное.

Зов этого камня вовсе не громкий, так просто показалось в первый миг, поскольку на него отозвалось всё существо золотого дракона.

И окончательное понимание бьёт Илидора с сокрушительностью кулака Куа: в глубине этой шахты звучит Такарон, гора, которая когда-то породила всех драконов.

Это голос родителя отзывается эхом в голове дракона, в его животе, в его крови.

Кто-то мог бы сказать, что это ощущение похоже на возвращение домой после долгих скитаний, но у Илидора никогда не было никакого «домой».

Конечно, здесь не может быть самого Такарона, он далеко-далеко-далеко на северо-востоке. Наверное, в недрах шахты просто лежит нечто, принесённое из Такарона и потому пропитанное его силой. Может быть, камень, невесть зачем притащенный в такую даль. Или брошенный кем-то инструмент, который принесли на продажу гномы из подземного города… как называется последний подземный город, переживший войну с драконами? Илидор остановился, потирая лоб – ему казалось, что вспомнить название очень важно.

Гимбл.

Последний город гномов называется Гимбл. В этой шахте могут быть инструменты, выкованные гномами Гимбла в недрах Такарона из руды, которая родилась в Такароне. Торговцы из города гномов едва ли заходят так далеко на юг, но созданные ими инструменты могли многажды менять хозяев и в конце концов оказаться здесь, в заброшенной людьми шахте.

А может быть, там лежит не камень и не инструмент, а скелет гнома, который покинул свой подземный город и решил попытать счастья в солнечном мире. Вронаан говорил, такое бывает: гномы иногда уходят из Такарона навсегда. Никто из драконов не понимал, как можно по собственной воле уйти навсегда от своего отца, но никто из драконов и не подвергал сомнению слова старейших.

Что бы ни находилось сейчас там, в глубине заброшенной шахты в людских землях Уррек, прежде оно принадлежало Такарону, оно отзывалось в крови Илидора, и она так шумела в его ушах, что дракон не сразу услышал вопли за спиной. А когда услышал, то лишь досадливо мотнул головой и приблизился к камню, чтобы лучше расслышать, что же он хочет рассказать золотому дракону.

Илидор ощущал удивление камня – тот никогда прежде не видел золотых драконов! – ощущал его любопытство и радость от того, что камень встретил дракона, ведь он не встречал драконов уже очень много лет… и тут же Илидора грубо выдернули из этого единения, схватив за плечи и пару раз хлестнув по щекам.

Дракон в ответ лягнулся. Кто-то взвыл. Дракон лягнулся снова. Кто-то другой тоже взвыл. Потом Илидора схватили за горло и жарко дохнули в ухо: