Гобелены Фьонавара - Гай Гэвриэл Кей Страница 20

По одну руку от короля стоял Горлис, широкоплечий, в коричневых одеждах, с королевской печатью на груди. Никаких иных украшений на канцлере не было. По другую руку стоял наследник королевского трона Диармайд в одеждах винного и белого цветов. Перехватив взгляд Ким, принц подмигнул ей, и она, резко отвернувшись, заметила Метрана, Первого мага королевства, медленно, как бы ощупью пробиравшегося к трону – естественно, в сопровождении своего верного помощника! – и в итоге остановившегося рядом с Лореном и прямо напротив них.

Заметив, что Пол Шафер не сводит с короля пристального взгляда, Ким снова повернулась лицом к трону и вскоре услыхала собственное имя: ее представляли королю. Сделав несколько шагов вперед, она низко поклонилась, еще раньше решив, что никаких реверансов делать не станет – нечего позориться! Остальных тоже по очереди представили Айлилю, причем Дженнифер все-таки умудрилась сделать реверанс, и очень изящно, склонившись перед королем в шелесте зеленого шелка, сопровождаемая восхищенным шепотом придворных.

– Добро пожаловать в Бреннин, – сказал, обращаясь к высоким гостям, Верховный король и устало откинулся на спинку трона. – Да будет ярка нить тех дней, что вы проведете среди нас. – Красивые слова, но произнесены они были весьма неприятным сухим тоном. – Благодарю вас, Метран и Лорен, – продолжал король с той же неприязнью в голосе, – и тебя, Тайрнон, – он кивнул кому-то третьему, которого за спиной Лорена было почти не видно.

Метран низко поклонился в ответ – чересчур низко! – и чуть не перекувырнулся через голову, с трудом устояв на ногах. Помощник, правда, тут же помог ему выпрямиться. В задних рядах захихикали.

И тут заговорил Лорен:

– Спасибо на добром слове, господин мой. Наши новые друзья уже успели познакомиться с твоим сыном и канцлером Горлисом. Вчера принц Диармайд был так любезен, что включил наших гостей в число самых близких друзей королевского дома. – Последнее предложение он произнес с особым нажимом.

Король довольно долго молчал, глядя магу прямо в глаза, и Ким, внимательно наблюдавшая за обоими, несколько переменила свое первоначальное мнение об Айлиле. Хоть он, возможно, и был очень стар, но старческим маразмом явно не страдал: улыбка, скользнувшая по его устам, была чересчур циничной для маразматика.

– Да, – молвил король, – это мне известно. И я с удовольствием поддерживаю идею моего сына. А скажи-ка мне, Лорен, – продолжал он совсем другим тоном, – не играет ли кто-нибудь из наших новых друзей в та'баэль?

Лорен с виноватым видом покачал головой:

– Увы, господин мой, мне и в голову не пришло спросить их об этом. У них, правда, тоже есть подобная игра; только там, в их мире, она называется «шахматы», однако…

– Я играю в шахматы, – сказал Пол Шафер.

Возникла небольшая пауза. Пол и Айлиль изучающе смотрели друг на друга. Потом король спросил очень тихо:

– Надеюсь, ты не откажешься сыграть со мной, пока вы гостите здесь?

Шафер молча кивнул. Айлиль опять устало откинулся на спинку трона, и Лорен, заметив это, сразу повернулся и повел гостей через зал к дверям.

– ПОГОДИ-КА, СЕРЕБРЯНЫЙ ПЛАЩ!

Эти слова, произнесенные ледяным и чрезвычайно властным тоном, взрезали наступившую тишину, точно брошенный умелой рукой нож. Ким быстро обернулась и увидела слева от себя небольшую группку женщин в серых одеяниях, на которую обратила внимание с самого начала. Теперь эти серые тени расступились, пропуская вперед удивительной красоты женщину, которая решительно направилась к трону.

Она была вся в белом, очень высокая, с огненно-рыжей гривой волос, откинутых назад и скрепленных серебряным обручем. Глаза у нее были зеленые и очень холодные. А повадка выдавала страстную и глубоко затаенную ярость, какой-то неукротимый гнев. Когда женщина проходила мимо них, Ким поразилась тому, как она прекрасна, как пламенеют, подобно костру в звездной ночи, ее огненно-рыжие волосы. Однако то была красота, которая не греет. Она была больше похожа на холод стали отличного клинка. В этой женщине не было и намека на доброту и мягкость, на способность сопереживать ближнему или заботиться о нем. И все же она была прекрасна – столь же прекрасной бывает выпущенная из лука стрела, прежде чем поразит свою жертву насмерть.

Лорен, явно застигнутый врасплох, повернулся к ней, и в его лице тоже не было ни тени доброты.

– Не забыл ли ты, случайно, еще кое-что? – вкрадчиво спросила женщина в белом, и в голосе ее, нежном и сладостном, зазвенел отголосок затаенной вражды.

– Не забыл ли я представить вас друг другу, ты хочешь сказать? Но я бы непременно сделал это в самом ближайшем будущем и по всем правилам, – простодушно отвечал Лорен. – Впрочем, если ты так нетерпелива, то я могу…

– По всем правилам? Нетерпелива? Клянусь Махой и Немаин! Ты заслуживаешь проклятия Богинь за подобную дерзость! – Рыжеволосая женщина, казалось, вот-вот взорвется; она так и застыла, с трудом сдерживая гнев и готовая взглядом своих зеленых глаз испепелить мага.

Лорен, однако, глаз не отвел и встретил этот очередной приступ гнева с совершенно бесстрастным лицом. И тут раздался еще чей-то голос, звучный, сочный:

– Боюсь, Верховная жрица права, Лорен. – Это был, конечно же, Горлис. – Ты так часто путешествуешь, что порой просто забываешь о том, что существует определенный порядок и есть люди, которые значительно выше тебя по должности. Наших гостей, безусловно, следовало представить Верховной жрице уже сегодня. Боюсь, правда…

– Глупец! – рявкнула жрица. – До чего же ты все-таки глуп, Горлис! Сегодня? Со мной следовало переговорить ДО ТОГО, как он отправился в свое очередное путешествие! Да как ты вообще смеешь, Метран, заставлять кого-то совершать Переход, не получив на то разрешения Богини-матери? Ведь равновесие Вселенной в ее руках, а значит – и в моих. Ты же осмелился коснуться самых сокровенных корней нашего мироздания, не узнав ее воли, рискуя утратить собственную душу!

Старый Метран даже отступил на шаг от этой разгневанной фурии. На лице его сменяли друг друга страх и смятение. Но тут Лорен, воздев руку, указал своим длинным и твердым перстом на стоявшую перед ним жрицу.

– Нигде, никто и никогда, – заявил он громко, и в его голосе тоже слышен был мощный отзвук сдерживаемого гнева, – не говорил и не писал ничего подобного! И ты, Джаэлль, клянусь всеми Богами, прекрасно это знаешь. Ты слишком много на себя берешь. Учти, мы этого не допустим. И равновесие Вселенной отнюдь не в твоих руках, а вот твои надоевшие всем ночные бдения под луной вполне способны это равновесие расшатать!

Глаза жрицы ярко блеснули, и Ким внезапно вспомнила вчерашнее упоминание Диармайда о неких тайных собраниях.

И вдруг напряженную паузу нарушил ленивый голос наследника престола, который по-прежнему стоял возле отца:

– Джаэлль, душа моя, послушай: все, что ты говоришь, наверное, важно, но сейчас, конечно же, не время для подобных споров. Ты ведь уже весь честной народ насмешила своими пререканиями с Лореном, моя прелестница. И кстати, в дверях стоит еще одна достойная гостья, с которой нам следует поздороваться. – И Диармайд, легко спрыгнув с возвышения, быстро прошел через весь зал, и Ким, обернувшись, увидела, что в дверях зала действительно стоит еще одна гостья – убеленная сединами и опирающаяся на шишковатый посох.