Вторая попытка - Станислав Сергеев Страница 20

Берия попытался ухватиться за последнюю ниточку:

— Но ведь он хочет предотвратить революцию…

— Да, но ты плохо слушал. Он хочет сохранить жизни и без крови провести государственный переворот. Может, с точки зрения марксизма и ленинизма это предательство, но благодаря этому он сможет помочь нам в борьбе со всем капиталистическим миром, и именно это так напугало Канариса. Глава абвера испугался того, что Германия будет воевать с Советским Союзом, в распоряжении которого огромные ресурсы нескольких миров. Сейчас вопрос стоит ребром: или мы закрываем глаза на некоторые отступления от нашей идеологии, но при этом спасаем наше государство, или будем до последнего следовать догмам, и в итоге зальем страну кровью и всё потеряем.

Берия, у которого от страха пересохло горло, отчетливо представил картину того, что он мог совершить, и к чему это привело бы.

— Я… Я понял, товарищ Сталин.

— Ни хрена ты, сучонок, не понял! — закричал хозяин кабинета, бросив на стол трубку, из которой просыпался пепел на разложенные бумаги.

Это было действительно страшно. Редко кто слышал, чтоб сам Сталин так ругался, и чтоб довести его до такого состояния, нужно было очень постараться. Берия, видя такое развитие ситуации, сжался, как маленький испуганный мальчик, и, поблескивая стеклами пенсне, уставился на хозяина кабинета немигающим взглядом загипнотизированного кролика.

— Ты, Лаврентий, заигрался, смотря на Странника и мечтая о его фантастических возможностях. Неужели ты не понял, что Оргулов — самая лучшая кандидатура на роль Хранителя системы путешествия во времени?

Берия молчал, испуганно уставившись на Сталина, который слегка ухмыльнулся, добившись нужной реакции от осмелевшего и переступившего черту, но всё еще нужного подчиненного.

— Тот мир будущего прогнил под властью торгашей, и нам просто повезло, что именно Оргулов оказался во главе этого проекта. Несмотря на его строптивость и авантюризм, он для нас намного лучшая кандидатура, нежели любой другой представитель так называемой власти того времени. Они там все научились торговать Родиной, и эта продажность стала привычной для мира будущего. Ты дашь гарантию, что тот, кто заменит Странника на его посту, по определению будет работать только с нами, а не с теми, кто даст лучшую цену? А вот Оргулов однозначно не предаст, у нас была возможность это проверить и убедиться в его лояльности.

Берия наконец-то понял, что задумал Хозяин, и хриплым голосом ответил:

— Поэтому вы, товарищ Сталин, присвоили ему генеральское звание и ввели в Государственный комитет обороны?

— Да… — Сталин самодовольно усмехнулся. — Ничего так не сближает людей, как совместный прием пищи и совместная работа по спасению Родины. Странник согласился, и он не предаст. Это значит, он теперь полностью наш человек, несмотря на все новоявленные Советы в будущем, где на него попытаются воздействовать.

— Я не мог подумать, товарищ Сталин…

Но Сталин махнул рукой и спокойным, даже ласковым голосом проговорил:

— Лаврентий, ты немного заигрался в последнее время, и если ты имеешь какое-либо отношение к покушению на Судоплатова, и особенно на Странника, пеняй на себя.

Берия закрутил головой, давая понять, что это совсем не так, но в глазах Хозяина он видел недоверие.

— Сейчас ты пройдешь с моими людьми, и они тебе зададут некоторые вопросы, на которые придется ответить максимально откровенно. Сам понимаешь, это в наших интересах.

Нарком внутренних дел буквально посерел, когда скрипнула дверь и на входе появились четыре командира в общевойсковой форме, но вооруженные компактными автоматами из будущего с прикрученными цилиндрами глушителей. Ноги Берии стали ватными и совершенно отказывались слушаться.

— Иди, Лаврентий, надеюсь, ты меня не разочаруешь, — напутствовал уходящего под конвоем бойцов специального подразделения охраны наркома внутренних дел, который несколько раз поворачивал голову и пытался ловить взгляд хозяина кабинета, но тот, казалось, забыл про посетителя и углубился в чтение какой-то бумаги.

Взяв себя в руки, Берия выпрямил спину и, стараясь унять дрожь, пошел с конвоирами куда-то в подвальные помещения Кремля.

* * *

После такого интересного и весьма информативного разговора со Сталиным я вполне спокойно добрался до Усадьбы и при очередном включении «окна» прошел в наш бункер, где уже меня встречала весьма представительная делегация. От поездки к Сталину многие ожидали изменений, вот только в лучшую или худшую сторону, никто пока не знал. То, что в мире 1942 начинается что-то новое и грандиозное, понимали все, и естественно, любопытство не давало людям покоя. А вот наших безопасников и представителей членов новоявленного Совета волновало нечто иное. Там прекрасно понимали, что началась какая-то новая игра, и авторитет Сталина тут имел немаловажное значение, заставляя дергаться и искать пути получения дополнительной информации.

Я-то знал от Судоплатова, что некоторые умники пытались выходить и на Сталина, и с Берией какие-то телодвижения были, поэтому состоявшаяся через два часа общая видеоконференция с членами Совета получилась очень трудной, хотя прямых наездов не было, но мелкие шпильки и попытки неявно обвинить в некомпетентности присутствовали. Тут как раз и ощутил на себе контраст между деловой обстановкой в кабинете Сталина и нездоровой атмосферой в этом интересном таком Совете. Ну, разве что белорусы, недавно допущенные до секрета самого факта путешествия в прошлое, старались всячески отметиться, поднимая вполне объективные вопросы. В отличие от всех остальных, они были готовы сразу направить делегацию для изучения условий проживания переселенных людей и определения перечня необходимых специалистов и оборудования.

В общем, два часа говорильни закончились чуть ли не нервным срывом — явно не моя весовая категория, и действовал на грани своих возможностей. Но душу грела мысль, что помимо этого показательного Совета существовали еще многочисленные личные договоренности практически со всеми членами, и там взаимоотношения существенно отличались от атмосферы взаимного недоверия, которая буквально давила на психику во время видеоконференции.

Через час после окончания этого совещания в бункер примчался Семенов и сразу потребовал провести встречу с глазу на глаз, хотя и мне, и всем остальным, кто слышал обсуждение вопросов на видеоконференции, было понятно, что полковник приехал оговаривать реальные вещи, которые остались за кадром.

Действие стимуляторов давно закончилось, и меня снова повело. Было только одно желание: снова где-нибудь прилечь и забыться долгим сном, чего, кстати, наш медик Марина Кузьмина стала требовать на повышенных тонах, призвав в помощь присутствующего тут же Дегтярева, и чуть позже ей на поддержку прибежала моя взбешенная супруга. Светка, когда ее соответственно завести, начинает походить на разбушевавшийся торнадо и способна снести все препятствия на своем пути ради, по ее мнению, справедливой цели. Правда, цели она не всегда ставит правильные, но ее энтузиазм просто поражает, поэтому когда она подключилась к защите моего спокойствия, то вопрос был решен однозначно.