Игла и нить - Кэри Томас Страница 20

– Постой, Анна. Мы с тобой еще не закончили, – обратилась она к девочке. – (Анна изо всех сил боролась с желанием бросить поднос и выбежать из комнаты.) – Как продвигается твоя подготовка? – Родинка на губе миссис Уизеринг двигалась в такт ее словам.

Как только женщина замолчала, родинка тоже замерла, будто в ожидании ответа девочки.

– Очень хорошо.

– Второе правило наузников?

Женщины разом повернули свои головы и уставились на Анну. Розовый куст, притаившийся в углу комнаты, казалось, даже придвинулся ближе и навострил свои листья.

– Чувства – это слабость; контроль – это сила.

На лбу девочки выступил пот. Анна нервно вытерла ставшие влажными ладони о свое домашнее платье.

– Третье правило?

– Мы не должны творить заклинаний без крайней на то необходимости.

– Как обстоят дела с заклинаниями лично у тебя? – Миссис Уизеринг принялась медленно помешивать ложечкой чай.

– Мы занимаемся магией с должной осмотрительностью и держим ее под строгим контролем. – Ответ на этот вопрос они продумали с тетей заранее.

– Возможно, нам стоит посмотреть, чего тебе удалось достичь…

Анна открыла было рот, но тут же закрыла его, словно рыба, выброшенная на берег. Наузники любили допрашивать ее, чтобы показать, кто тут главный, но никогда прежде они не просили ее колдовать в их присутствии. Девочка посмотрела на тетю, но та лишь тихонько кивнула, выказывая тем самым свое согласие.

– Передай мне вон ту рамку с фотографией. – Миссис Уизеринг кивнула в сторону каминной полки. Анна подошла к полке и протянула руку к фотографии, на который были изображены они с тетей, когда миссис Уизеринг ее остановила: – Нет, не эту. А ту, что справа от нее.

Анна поняла, что женщина имеет в виду совместное фото ее мамы и тети. Девочка нерешительно взяла фото с каминной полки и передала его миссис Уизеринг.

– Какой милый снимок. – Миссис Уизеринг сначала внимательно изучила фото, а затем, к ужасу Анны, принялась вынимать его из рамки.

После чего она разорвала его на четыре части, разделив лицо матери Анны на четвертинки и аккуратно разложив кусочки фотографии на столе.

Анне страшно хотелось кричать, но вместо этого она сжала кулаки и нахмурилась. Ей казалось, будто ее сердце разорвали на куски так же, как мамину фотографию. Женщины жадно следили глазами за Анной. Девочка же не смела поднять взгляд на тетю. Если она заметит в ее глазах хоть тень наслаждения, то просто этого не вынесет.

– А теперь сделай фотографию вновь невредимой, – велела миссис Уизеринг, откинувшись на спинку стула и продолжая помешивать ложечкой чай.

Послышался звон фарфора – остальные женщины последовали примеру миссис Уизеринг и приготовились одновременно наслаждаться зрелищем и великолепными тетиными закусками.

Анна не знала, что делать. Попытаться восстановить фотографию? А если да, то все ждут от нее победы или провала? Может быть, ей следовало отказаться от выполнения задачи, чтобы продемонстрировать свою нелюбовь к магии?

– Ну же. Мы ждем.

Анна вытащила из кармана пучок ниток и дрожащими руками выбрала из него четыре длинные голубые нити – голубой цвет символизировал спокойствие. Медленно она начала связывать их стежковыми узлами, пытаясь сосредоточиться под суровым взглядом девяти пар глаз, устремленных на нее. Моя хира – это стебель и шип. Анна слышала, как миссис Уизеринг вынула ложечку и постучала ею о край чашки, чувствовала ее разгоряченное чаем дыхание.

Девочка туго затянула узлы. Ничего не произошло. Анна вытерла вспотевшую ладонь о свое платье, перевела дыхание и предприняла еще одну попытку.

– Она уже приступила или пока только готовится? Что-то я не пойму. – Миссис Олдершот, казалось, была в замешательстве.

Остальные женщины тихонько захихикали.

– Анна, бедная твоя мать! – воскликнула миссис Уизеринг. – От нее осталось не так много фотографий, и у тебя не хватает сил восстановить одну из них?

Ее слова больно ужалили девочку в самое сердце и вместе с тем пробудили в ней чувства, от которых она давно пыталась скрыться. Анна взглянула на разорванное на четвертинки лицо матери и внезапно ощутила безмерную грусть. Я всегда тебя подводила. Девочка перевела взгляд на тетю и заметила в ее глазах намек на то, что вся эта шарада, это издевательство ранили и ее тоже, – но она продолжала сидеть на своем месте не шелохнувшись, словно статуя.

Анна завязала на нитях другой узел, но кусочки фотографии оставались неподвижно лежать на столе.

– Довольно! – резко сказала тетя.

Миссис Уизеринг улыбнулась с высокомерным удовлетворением и вновь опустила ложечку в чашку – звон фарфора был каким-то фатальным и жестоким.

– Вы были правы, Вивьен. Здесь не о чем беспокоиться. Она очень слабая. Наверное, для тебя это непросто, Анна. У твоей матери не было никаких проблем с магией, однако она тоже была слабой, хотя и в несколько ином, более постыдном смысле. – Родинка на губе женщины, казалось, затряслась от удовольствия.

Анна сжала кулаки и бросила на миссис Уизеринг уничижительный взгляд. Не смей так говорить о моей матери! Тетя частенько упрекала мать Анны в тех или иных недостатках, но это было довольно естественно, – в конце концов, они ведь сестры. Однако у миссис Уизеринг не было никакого права порицать мать Анны. Абсолютно никакого права!

– Постойте-ка! Вот же оно! – внезапно воскликнула миссис Уизеринг. – И хотя настоящая Анна прячется за своими бледными волосами, я заметила, как она показала свое истинное лицо. Не так ли?

Анна попыталась взять под контроль свои чувства, нахлынувшие на нее вслед за грустью. Она опустила глаза и покачала головой.

– Вот так, девочка, правильно, контролируй себя, или мы будем вынуждены провести твою церемонию Связывания чуть раньше. Учитывая события сегодняшнего утра, чем раньше твоя магия будет связана, тем лучше. Возможно, наши старые враги подняли свои мерзкие головы. Остерегайся дыма на ветру.

Анна подняла глаза.

– Церемония Связывания пройдет в срок, – отрезала тетя. – Когда Анна будет готова. Вы знаете, что спешить нельзя.

Миссис Уизеринг скривила губы в натянутой улыбке:

– Ну разумеется, Вивьен, когда она будет готова. Но лучше бы вам позаботиться о том, чтобы девочка была готова как можно скорее. – Женщина снова повернулась к Анне. – Ты ведь хочешь стать наузником, не так ли?

Анна обвела взглядом девять женщин – их аккуратно причесанные волосы и напомаженные губы, расплывшиеся в будто нарисованных улыбках. Их взгляды были одновременно подначивающими и вопрошающими. Девочка вдруг поняла, как все они были ей отвратительны. Девять безумцев, иначе не скажешь.

– Это станет для меня огромной честью.