Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем - Дмитрий Емец Страница 2

– Сколько раз я тебя просила: поменяйего! Как ты можешь терпеть этого обжору? – с укором обратилась Фулона кБэтле.

Бэтла спокойно выдержала ее взгляд.

– Меня радует, что он сам менятерпит, – смиренно сказала она.

Фулона не нашлась что ответить. Некотороевремя она с беспокойством смотрела на Бэтлу, а потом вздохнула, покачалаголовой и стала резать шарлотку.

Ламина продолжала строить глазки оруженосцуИльги, который, не зная, как ему к этому относиться, нервно поглядывал нахозяйку. Было заметно, что он мало-помалу начинает увлекаться. На щеках егонет-нет да вспыхивал самодовольный румянец.

Ильга прекрасно понимала, что скучающей Ламинеее оруженосец нужен не больше, чем водолазу валенки, и что она простозабавляется, дразня ее, Ильгу и подталкивая к скандалу. В рейтинговых женскихбоях без правил тот проиграл, кто первым не сумел скрыть недоброжелательства.

Но одно дело понимать, а совсем другое –поступать согласно своему знанию. Очень скоро измученная ревностью Ильга усталаделать вид, что ничего не замечает, и решительно встала между стулом своегооруженосца и Ламиной.

– Милая! Подвинься! Ты мне загораживаешьсолнышко в окошке! – капризно вытянув губы трубочкой, попросила Ламина.

Простодушная Бэтла снова посмотрела в окно, закоторым постепенно сгущались ранние сизые сумерки. С ее точки зрения, маразмуже не просто крепчал, но и пускал побеги.

– Слушайте: я так больше не могу. Всеждем и ждем! Одиночки еще нет? – нервно спросила Ильга.

На Ламине сорваться она опасалась и решила,что удобнее будет обвинить во всем задерживающуюся Ирку.

– Вечно эта одиночка опаздывает! –поддержала подругу Хола.

– Ничего она не опаздывает. Мыдоговорились около шести, а сейчас только пять минут седьмого, –вступилась за Ирку верная Бэтла.

– Готова допустить, что имело местоименно выражение «около шести»! – холодно признала Хола. – Но «около»было сказано из вежливости, чтобы дать одиночке возможность сохранить лицо.Умный человек понял бы это в правильном русле и появился бы не раньше чем в17.59, но не позже чем в 18.01. Причем пришел бы неформально одетый, потому чтослово «около» предполагает известную неформальность.

– Ты эти офисные штучки брось! Нас,подмосковных, от этого тошнит! – с хохотом крикнула Гелата и бросила вХолу оливкой из салата. И, разумеется, не промахнулась. Валькирии редкопромахиваются.

Хола с ужасом уставилась на свою светлуюблузку.

– Гелата! Ты больная на всюголову! – произнесла она терпеливо-страдальческим голосом человека,вынужденного объяснять гостям, что в шторы не сморкаются, а в туалете естьтакая волшебная кнопочка, от которой срабатывает водопадик.

– Да чего такого? Всего лишь оливка!

– Да! Но на ней майонез!!! А это чистыйшелк!

Гелата развела руками.

– Ну извини-подвинься! Был чистый шелк,стал грязный шелк! Не будь занудой, и я ничем в тебя швырять не буду!

Внезапно Бэтла радостно вскрикнула и, роняягоршки с цикламенами, забарабанила в стекло.

– А вот и она! Мы тут! Ау! – заоралаона во всю мощь легких.

Несколько валькирий кинулись к окну.

– О, вот и одиночка! – сказалавыглянувшая в окно Хаара.

Вдоль шоссе шла Ирка. За ней, под морокомпятилетнего ребенка, тащился кривоногий Антигон, с большим удовольствиемнаступавший ластами во все лужи. По тому, как Ирка рассеянно вглядывалась вномера домов, заметно было, что Бэтлы она пока не замечает. Бэтла с воплемполезла с ногами на подоконник, но оруженосец Фулоны ее торопливо стащил. Подвесом Бэтлы пластиковый подоконник легко мог обломиться.

– Ну смотри, Хола! Она одета неформально,как ты хотела! – насмешливо сказала Радулга.

– Неформально – это когда лишняя пуговицарасстегнута или заколка в волосах, скажем, не темная, а какая-нибудь сперламутровым глазком. А тут налицо явные джинсы и куртяшка с капюшоном в стиле«купи три пары колготок – куртка бесплатно»! – фыркнула Хола.

– Хола! Мне кажется, тебе было бы полезнопочаще переводить внешний диалог во внутренний монолог! Мирозданиезамусоривалось бы меньше! – негромко сказала Фулона.

В ее голосе послышались стальные нотки тренераженской баскетбольной команды. Офисная красотка моментально присмирела.

Ирка наконец заметила в окне Бэтлу, и на еелице появилось пугливо-радостное выражение. Она тоже замахала Бэтле, метнуласьв одну сторону, в другую и помчалась обегать дом.

– Ну все! Теперь если подъезд неперепутает, скоро будет, – удовлетворенно произнесла Гелата.

– А что у одиночки было в руках? Она ведьчто-то несла! Что-то такое длинное! – внезапно сказала Хаара.

Валькирии стали вспоминать. Варианты былиозвучены самые разные – от удочки до складного байдарочного весла.

– Футляр с бильярдным кием, – сознанием дела пояснил оруженосец Ильги, у которого оказался самый наметанныйглаз.

– Ну разве не гений? И где такихэрудированных находят? Не в капусте, нет? – на ухо Ильге прокудахталаподкравшаяся Ламина.

Ильга передернулась и боком, как краб,поспешила отбежать от нее.

– Зачем одиночке бильярдный кий? –удивилась Хаара.

– Там не кий, – уверенно произнеславалькирия золотого копья и отправилась открывать.

Лицо у нее при этом было очень суровым.

Не желая, чтобы другие валькирии толпились унее за спиной, Фулона вышла на площадку, строго оглянулась и, прикрыв за собойдверь, прислонилась к ней спиной. Ей пришлось ждать минуты три, показапыхавшаяся Ирка наконец оказалась рядом.

– Чего так долго? – спросила Фулона.

– Ой, простите! Я выход из метроперепутала! Вы объясняли «первый вагон – направо», а там вместо нормального«направо» сразу два «направо», и оба какие-то совсем левые, – сказала Иркасбивчиво.

– А чтобы дом обойти, тоже поворотысчитать надо?

– Там это… замок кодовый… Я жму «вызов»,а он пищит. Хорошо, дедок какой-то подвернулся.

Фулона вздохнула. Она уже привыкла к тому, чтос валькирией-одиночкой вечно все не так.

– Ты больше ничего не хочешь мнесказать? – поинтересовалась она, зорко глядя на Ирку.

Та виновато покосилась на футляр с бильярднымкием.