Конан и Нефритовый Кубок - Джеральд Старк Страница 19

– И что дальше? – заинтересовался варвар.

– Оскорбленная колдунья решила отомстить и наложила на героя проклятие. С тех пор шляется он по бесконечным дорогам, не зная отдыха. Латы проржавели, конь охромел, алмазное копье обратилось в мокрый ремень. Вот что творит безответная любовь!

– Ту колдунью, случаем, не Дэркето звали? – предположил Конан. – Шуточка как раз в ее духе.

– Это навряд ли, – усомнился Ши. – Подумай сам: если Кэто Сладкобедрая предложит, каким дураком надо быть, чтобы отказаться? Я, например, нипочем отказываться бы не стал. Нет, это баллада про какую-то другую колдунью. Страшную, горбатую, у которой нос крючком и бородавки повсюду. А может, она кушиткой была. Черной, как сапог. Ежели б в тебя кушитка втрескалась, ты согласился бы иметь с ней дело?

– Ничего, справился бы как-нибудь. Ты вон таскаешься за Юнрой Тавилау, а она плоская, как доска. Не жестко? Или ты подушку с собой носишь?..

Так, мирно беседуя и подначивая друг друга, они вышли на широкий проезд, ведущий к воротам городской Управы. Случаю было угодно, чтобы первое встреченное приятелями лицо оказалось прекрасно знакомым. Тарбад, как видно дождавшись смены, праздно торчал у ворот и довольно поглаживал пухлый кошель, терзаясь выбором между кабаком и недорогим борделем. При виде Ши, спокойно шагающего рядом с долговязым киммерийцем, его широкая физиономия приобрела выражение туповатого недоумения.

– Ты что здесь делаешь? – обратился он к воришке. – Ему ж положено сидеть под замком в Крысином Садке! – вторая часть фразы предназначалась Конану. – Какого ляда ты притащил это ходячее недоразумение обратно?

Ши выжидающе покосился на приятеля: мол, сумеешь без посторонней помощи выдумать достойное оправдание?

– Мы тут поговорили, пока шли, – пустился в разъяснения киммериец. – С Алронгом придется обождать. Этот ворюга, конечно, отпрыск шелудивой ослицы и оскверняет своим видом белый свет, но знает кое-что полезное.

– Чего такого важного он может знать? – Тарбад с подозрением оглядел Ши, прикидывающегося страдающим и запуганным общением с представителями законной власти. – Слушай, Конан, не морочь головы занятым людям! Или запихай этого щенка в клетку, или немедля отведи в Колодец, пока я…

– Пока ты что? – сладчайшим голоском поинтересовался Ши, коему внезапно надоело изображать кроткую овечку. – Пока ты не побежал к уважаемому Рекифесу и не доложил ему, что за малую мзду позволил под честное слово выпустить уличенного злоумышленника?

Стражник запыхтел и начал наливаться дурной кровью.

– Между прочим, ты, уважаемый, уделил из полученного барыша хоть немного в городскую казну или хотя бы на нужды Сыскной Управы? – осведомился Ши, и не позволяя разгневанному Тарбаду вставить хоть полслова, продолжил заливаться соловьем: – Скажем, я осознал всю глубину своего падения и намерен в ближайшем будущем применять свои таланты исключительно на пользу обществу. А ты? Злоупотребляешь доверенной тебе властью, берешь взятки… И это наша опора и защита, я вас спрашиваю?!

– Ши, помолчи, а? – с трудом выговорил Конан, которого разбирал совершенно неуместный смех. – Тарбад, Рекифес не вернулся?

– Вернулся, – медленно выговорил стражник и вдруг свирепо рявкнул: – Пропадите вы оба пропадом! Тоже мне, молодые да ранние!

Он развернулся и зашагал вниз по улице, исходя праведным негодованием вкупе со стремлением выместить на ком-нибудь накопившуюся злость. Ши презрительно свистнул ему вслед и обратился к варвару:

– Сей отягощенный летами и при том совершенно немудрый муж прав: мы именно молодые, да ранние. Я смотрю, ты следуешь моему совету? Давать взятки уже научился, теперь сумей повернуть дело так, чтобы золото совали тебе. Простишь четверть долга? Тогда научу, как это делается…

– Выучись сперва не попадаться, – справедливо заметил киммериец, и Ши немедленно обиженно надулся.

На сей раз караульное помещение наполнилось под завязку. Стражники увлеченно распихивали по клеткам каких-то людей (среди задержанных, как углядел варвар, мелькали вполне благообразные физиономии туранского облика, могущие похвалиться приличными одеяниями и шелковыми тюрбанами), в углу за стойкой допрашивали некоего типа, поощряя извергаемый им словесный поток легкими зуботычинами, истошно верещала угодившая за решетку девица, имевшая вид дорогой шлюшки. Посреди царившей в «Зверинце» сумятицы возвышался с видом одержавшего историческую победу полководца Верховный Дознаватель Рекифес, распоряжаясь и выслушивая донесения подчиненных.

– Грозен, однако, – с легким испугом пробормотал Ши. – Может, ну его? Завтра договоритесь…

– Сегодня, – отрезал Конан, и выждав, когда суета вокруг Дознавателя на миг схлынула, рискнул обратиться: – Ваша милость, я тут касательно коня…

Треклятый жеребец подвернулся варвару на язык совершенно некстати. Рекифес окинул подчиненного крайне раздраженным взором, видимо, сперва не признав и только спустя мгновение припомнив, о каком коне идет речь.

– А что такое с ним случилось? – рявкнул он. – Отравился? Ногу сломал?

– Никак нет, жив-здоров, – быстро проговорил киммериец. – Зато месьор Шетаси сейчас отлеживается в Приюте Страждущих.

– Еще того не легче, – Рекифес обернулся к стойке и резко бросил: – Да кончайте возиться с этим придурковатым! В камеру его! Разыщите старшего над караваном!.. Почему Шетаси в Приюте? – Конан даже не сразу сообразил, что Дознаватель снова обращается к нему.

– Он пытался разнять уличную драку. Вдобавок он разузнал кое-что любопытное о происшествии на Конном Поле, но, чтобы разобраться, мне нужен помощник. Я такого нашел, только… Есть одна трудность.

– Какая? – бросил через плечо немедиец, с тщательно скрываемым удовлетворением созерцая возню в клетках.

– Этот помощник – мой давний знакомец, и сегодня он получил годовую отсидку в Алронге, – одним духом выложил Конан. Рекифес наконец заинтересовался, мимоходом глянул на пытавшегося укрыться за широкой спиной приятеля Ши, беззвучно хмыкнул и кивнул:

– Ши Шелам по прозвищу Умелые Ручки. Щипач, карманник, зернщик, вор на доверии. Слушай, Шелам, почему бы тебе не угомониться? До смерти надоело почти каждую седмицу выслушивать новые вести о твоих похождениях. Помяни мое слово, однажды ты допрыгаешься. Найдут тебя в канаве с ухмылкой от уха до уха!

– Этот день внесут в летописи Шадизара как самый печальный, – безмятежно ответствовал Ши. – Месьор Дознаватель, проявите каплю снисходительности! Я исправлюсь, обещаю!

– Когда небо упадет на землю, – отмахнулся Рекифес. – Ладно, Конан, забирай это подпорченное сокровище, не до вас нынче. Видите, что творится? – он широким взмахом руки обвел помещение караулки. – Конан, ты мне теперь отвечаешь не только за Феникса, но и за своего дружка. Узнаю, что пользы следствию от него никакой – засажу гнить в Могиле годика на три, как есть засажу! Теперь сгиньте оба с глаз моих. Идите и разбирайтесь, что случилось на Конном Поле. Марш!.. Конан, зайди завтра ко мне и расскажи толком про Шетаси, запомнил?