Клинком и сердцем. Том 2 - Ирина Успенская Страница 19

— Заставлять вас? Ну что вы? — одними губами улыбнулся итлиец, а глаза у него вдруг стали непроницаемыми. — Если вам непременно хочется спуститься в этот барготов колодец, я вряд ли смогу вам помешать. Подумаешь, вода, в которой уже неделю настаивается труп, отравляя её! У вас ведь наверняка на теле ни малейшей царапинки после вчерашней драки, правда? А если даже вы свалитесь в лихорадке и не сможете продолжить путь, у Дорвенанта найдётся ещё дюжина принцев, чья кровь способна закрыть дыру к Проклятому. Не так ли, м?

— Чтоб вас, Фарелли! — с бессильной злостью сказал Аластор, понимая, что проиграл. — Ладно, я болван! Но я не могу просто уйти и оставить…

— Ал?

Они разом повернулись на голос Айлин — Аластор, до боли сжимающий кулаки, и невозмутимый внешне итлиец. Магесса неуверенно улыбнулась и сделала к ним шаг. Перевела взгляд на колодец, нахмурилась.

— Что случилось? — спросила она и потёрла лоб ладонью. — Я чувствую… некротические эманации. Такие сильные!

— Это от дома, наверное, — виновато сказал Аластор. — Мы решили сжечь в нём трупы. Все тела, что нашли.

— Ну и правильно, — кивнула Айлин и опять глянула на колодец. — А там — тоже тело? Его ведь нужно вытащить, я верно понимаю?

— Именно, прекрасная синьорина, — поклонился итлиец и подло выдал Аластора: — И потому наш отважный синьор собрался туда спуститься.

— Зачем? — поразилась Айлин. — Ал, это же опасно! А я уже отдохнула. Покойник сейчас сам вылезет, на это у меня сил хватит.

— Сам? — с трудом выговорил Аластор, а Фарелли заметно побледнел.

— Ну да, — кивнула магесса. — Конечно, я не буду призывать душу! Просто анимирую его на время. Это совсем другое! Всё равно, что куклу сделать. Знаете, бывают такие куклы на верёвочках! Итлийские, кажется.

— О да… — со странным выражением лица согласился Фарелли. — Марионетти. Наша любимая… забава. С людьми так тоже можно?

— С живыми — нет. Я ведь не белый маг, чтобы управлять разумом. А тело — это просто тело. И помолчите, — нахмурилась синьорина. — Это сложно, мы ещё этого не проходили. На обычных занятиях, я имею в виду.

Она осеклась, и Аластор заподозрил, что здесь опять не обошлось без блистательных лордов Саймона и Дарры. Может, стоит поговорить с ними? Некромантам, конечно, виднее, чему учить Айлин. Однако если они дают ей запрещённые или преждевременные знания… Вдруг это опасно?!

Он думал, что Айлин будет чертить звезду, как вчера, призывая Претемнейшую, но она просто достала кинжал и написала что-то в воздухе его остриём, не вынимая из ножен. Письмена на миг вспыхнули густо-фиолетовым и тут же погасли. А на лбу Айлин выступил пот. Не отрывая взгляда от колодца, она протянула к нему другую руку, пошевелила пальцами…

У Аластора мороз прокатился по спине. Это была его Айлин, родная, милая, и в то же время что-то совершенно чужое смотрело из её глаз. Древнее, зловещее, опасное. Впервые в жизни он понял, почему некромантов боятся.

Губы Айлин шевельнулись, и вдруг над колодцем что-то показалось. Тёмная масса приподнялась ещё раз, и Аластор понял, что это волосы. Макушка, полурасплетённые косы, одутловатое лицо с тёмными пятнами и слепыми мутными глазами. Мёртвая женщина выбиралась из зева колодца, как нелепая жуткая кукла, Айлин смотрела куда-то мимо неё, покачивая пальцами. Аластор отступил, услышал рядом и немного позади шумный выдох итлийца. Тошнота подступила к горлу, и он сдержал её немыслимым усилием. А ещё думал сам лезть в колодец!

Покойница неуклюже перевалилась через край каменной кладки и грязной скользкой кучей осела на землю. И тут же Айлин всхлипнула и бросилась к забору, зажимая рот ладонью, а спустя мгновение оттуда послышались кашляющие звуки.

Аластор сглотнул, не представляя, как вообще взять вот это! Не за ноги и плечи ведь, как прочих мертвецов?!

— Схожу за рогожей, — раздался бесцветный голос Фарелли, и Аластор преисполнился к нему почти восторженного уважения. — Где-то я видел достаточно большой кусок.

Потом они молча мылись водой, которую Аластор притащил от ручья — сразу два больших кожаных ведра. Айлин подогрела её в кадушке магией, и Аластор отправил итлийца отмываться первым, а сам сходил к ручью ещё раз — пары вёдер им бы явно не хватило. Фарелли накапал в воду какого-то зелья с резким травяным запахом, и только тогда Аластору полегчало, а тошнота отступила.

Они даже поели гусятины, которой хватило на всех, потому что Грета сварила большой котелок вкуснейшей пшённой каши с птичьим мясом. Дети ели, настороженно поглядывая на чужаков, и только младший снова прилип к Аластору, вцепившись тонкими пальчиками в отворот его сапога.

— Дани, перестань! — прошипела Грета, но Аластор её остановил.

— Пусть посидит, — сказал он, роняя ладонь на голову мальчишки. — Дани… Даниэль, значит? Я запомню.

А потом вдруг оказалось, что пора, причём всем. Грета с детьми вышла из своего дома, неся за спиной мешок с какими-то скудными пожитками, и Фарелли сорвался с места. Влетел в дом старосты, возле которого Айлин с мрачным лицом перебрасывала с ладони на ладонь огненный шар размером с крупное яблоко, и пропал в нём на несколько минут. Выбежал и сунул в руки Грете кожаный мешочек, пояснив то ли спутникам, то растерянной старухе:

— Староста собирал налоги. В тайнике были.

— А откуда вы его тайник узнали? — изумился Аластор.

Итлиец посмотрел укоризненно, почти обиженно, словно нет ничего естественнее, чем в незнакомом доме, полном мертвецов, быстренько найти тайник с деньгами и выскочить оттуда, даже не запачкавшись. Словно по воздуху летел, котяра брезгливый!

— Это же крестьяне! — снизошёл он до объяснений. — Всегда или под стрехой прячут, или в подвале. В этот раз повезло, что вниз не пришлось лезть. Ну, во имя Благих!

Айлин резко кивнула и запустила в соломенную крышу дома огненный шар. Упав на потемневшую кровлю, тот покатился пылающим клубком, посыпались искры, загудело мигом взметнувшееся пламя. Фарелли улыбнулся, и в его кошачьих глазах заплясали отблески.

Грета молча поклонилась, а потом пошла по улице вверх, к выходу из деревни и тому холму, где вчера они отбивались от демонов. Прямая, высокая и похожая на высохшее дерево, мёртвое, но всё ещё очень прочное. Трое мальчишек семенили рядом с ней, держа друг друга за руки. Подсадив Айлин, Аластор взлетел на Искру, и рядом тут же оказался в седле своей гнедой Фарелли, держа вторую в поводу.

— Подождите! — сказала вдруг Айлин.

Достав из седельной сумки потрёпанную тетрадь очень старого вида, она с превеликой осторожностью вырвала из неё пол-листика. Вытащила из ножен кинжал и остриём начертила на листке пожелтевшей бумаги несколько слов, которые тут же потемнели, словно выведенные чернилами. Держа листок в руках, пустила Луну с места в галоп, и озадаченный Аластор последовал за подругой вместе с Фарелли.

Айлин же, доехав до столба, отмечавшего границы деревни, ладонью пришлёпнула к нему бумажный клочок, и тот врос в потемневшее дерево, словно выжженное клеймо.