Янмэйская охота - Роман Суржиков Страница 19

Обнажив меч, Эрвин скидывал маску. Игривость и непринужденность сменялись предельной, почти болезненной концентрацией. Эрвин кусал губы, бледнел от напряжения, рубил воздух так старательно, как бедный ученик приходской школы выписывает каракули в тетради. Роберт исправлял его ошибки с безграничным терпением, не говоря лишних слов, кроме: «Ага…»

У Эрвина не выходило ничего. С прежним своим мечом он достиг уровня среднего грея и мог одолеть пусть не опытного рыцаря, так хотя бы придворного выскочку. Но Глас Зимы был слишком легок и остер, и смертоносен. Глас Зимы не прощал сомнений и не терпел человечности. Он привык ложиться в руку мечника с единственной целью — цель эта была противна самому естеству Эрвина. И удары выходили вялыми, бессильными, ничтожными. Даже без «ага» Эрвин знал, что это — стыд.

— Нужны годы тренировок, — вечерами жаловался он альтессе Тревоге. Больше было некому — даже леди Иона и леди Аланис ничего не знали.

— Ага, — отвечала альтесса, подражая Роберту.

Она понимала, как и Эрвин: не в годах дело. Он — средненький мечник, но не дитя. Владеет и некоторой силой, и опытом (пусть малым), и пониманием сути. Если дело идет настолько плохо, то проблема — в характере Эрвина, в самой сердцевине его души.

— Ты слишком добр, — говорила альтесса. — Тебе не хватает злобы.

— Лучшее состояние для боя — холодная ярость, — Эрвин цитировал отца.

— Холодная, но ярость, — отмечала альтесса. — А в тебе ни ярости, ни гнева.

— Я — сама ярость!

— Мне-то не рассказывай. Все твои мысли — слишком светлые. Думаешь о девушках и рыцарях, и об отце. Думаешь, как все тебя любят и как отец тобою гордится, и загордится еще больше, когда выполнишь Молнию Агаты. Еще думаешь, как убьешь Кукловода и прославишься на века, и все будут счастливы, кроме Кукловода. А Кукловод в твоих мыслях — некий абстрактный злодей без души и даже без тела.

— Прекрати! Я тебе не овца! Я выиграл войну и взял столицу. По моему приказу умирали тысячи. Я сам убивал, и не раз. Казнил безоружных пленников. Меня боится половина Империи!

— Это все — внешнее. Внутри тебя живет доброта. Глас Зимы ее чувствует и хочет другого.

— Чего? Жажды трупов? Чтобы я представлял себе мясо, мозги, кровищу и возбуждался от этого, как от голых сисек?

— Да нет… Представь, что ты в джунглях, и лианы мешают пройти. Или, скажем, дверь в твой дом завалило снегом. С каким чувством будешь рубить лианы, отбрасывать снег?

— Но люди — не снег!..

Альтесса грустно качала головой:

— Вот в этом твоя беда.

— И что же делать?

— Брось затею. Я люблю тебя таким, как есть. Добрый герцог Ориджин — чудо природы, как белый рубин или синий изумруд! Глас Зимы отдашь Роберту — сделаешь его счастливым навеки. А Кукловода убьешь как-нибудь потешнее. Согласись, смерть от меча — это проза. Вот вставить в каждый глаз по оку и вместе разрядить, чтобы мозги закипели…

— Ты омерзительна! Фу же!

Эрвин продолжил тренировки.

Успехи оставались прежними.

Пришел месяц март…

* * *

— Милая, мне лень вчитываться. Не перескажешь ли вкратце, о чем тут?..

Альтесса Тревога глядела через плечо Эрвина, пока тот листал сорокастраничный отчет о следствии. Кайр Хайдер Лид из рода Лидских Волков и агент протекции Итан Гледис Норма дожидались реакции герцога.

— Лентяй, — альтесса лизнула его за ухом. — Здесь говорится, что эти двое по твоему приказу взяли сотню греев да сотню агентов и прочесали берега Бэка на тридцать миль вниз от графского замка. Подобрали девяносто два трупа (идет список). Опознали двести шестнадцать трупов, найденных среди обломков поезда (приложен список). В поезде на момент крушения было триста двадцать человек, это значит — если не поленишься вычесть — что двенадцать покойников они не нашли. На пяти страницах изложено оправдание, почему эту дюжину можно уже не искать. Понимаешь — разложение, рыбки… Да и вообще, у недостающих трупов были дурацкие фамилии — взять хоть сира Сандерса Салли Сатерзвейта. Такое смешно писать на могиле!

— А Адриан?

— Странный вопрос, любимый. Адриана привезли две недели назад! Ты еще заставил Мими понюхать его останки. Хотел подержать волосы владычицы, пока ее будет тошнить?

— Я имею в виду… как бы сказать… не нашли они кого-нибудь, еще более похожего на Адриана?

— Тебе нужен второй труп императора?! А чем плох был первый? Зубы, метки на костях, эфес на поясе — все ж при нем! Выглядел скверно — ну так смерть никого не украшает. Посмотришь на себя через месяц после похорон…

Эрвин поцеловал ей руку и поднял взгляд на визитеров.

— Господа, я желаю побеседовать с вами раздельно. Кайр Хайдер, сперва вы.

Итан покинул комнату, кайр хлопнул себя по груди:

— К вашим услугам, милорд!

— Как полагаете, почему я послал вас с этой задачей?

— Милорд, Лидские Волки служили вашему роду шестнадцать поколений и не запятнали себя ни одним мятежом. Мало о ком из ваших прим-вассалов можно сказать подобное! Кроме того, милорд, моя рота проявила исключительную доблесть в ночном Лабелине и в погоне за Серебряным Лисом. Придя в столицу, мы сложили к вашим ногам триста трофейных искровых копий!

— Я горжусь вашими успехами, Хайдер. Благодарю Агату за то, что создала вас моим вассалом. И добавлю одну похвалу, которую вы из скромности опустили: вы — лучший дознаватель в моем войске.

— Это не то качество, которым должен гордиться кайр.

— Но то, которое чертовски было нужно на берегах Бэка. Скажите: вы допросили этих… ммм… рыбаков, которые видели крушение поезда?

— Так точно, милорд.

— И людей графа, которые первыми прибыли на место?

— Так точно, милорд.

— Расскажите.

— Их показания в точности изложены на бумаге. Позвольте мне освежить память, чтобы не упустить ни одной детали.

Кайр потянулся за отчетом, герцог покачал головой.

— Я спрашиваю не о том, что они сказали. Их слова известны всем, даже напечатаны в «Голосе Короны». Мост дал трещину, в нее просочилась вода, в морозы замерзла и усилила разлом… Честные альмерские рыбаки на рассвете удили карасиков, как тут услыхали жуткий грохот, и — о мои боги! — поезд упал в реку. Один побежал в замок, другие хотели помочь, но не знали, как добраться до раненых. Вагоны лежали грудой, царил хаос, что-то горело. Пытались потушить, да было нечем — имели только пару ведер с карасиками. Прибежали люди графа, только сунулись в вагоны — как тут из верхнего, горящего, вылезает сам владыка. Они ему: «Прыгайте в воду, ваше величество! Мы вас спасем!» Адриан только прыгать — как шут подошел к нему сзади и кинжалом в спину… Верно я запомнил?