Теневая месса - Дарья Кадышева Страница 19

Это не особо напрягало, но носило гордое название «проблема», из тех, которые не решаются рукопашной потасовкой с двумя деревенщинами. От «охотников» надо избавляться более изощрёнными способами. Заманить на свою территорию. Изучить. Обмануть. Убить быстро — из уважения.

«Охотниками» Конор прозвал Сынов Молний, которые помимо мятежа занимались заказами. На людей, вампиров, всех, на кого укажут командиры. Со многими, кто явился за его головой ещё в Хеле, он был знаком лично. Нет, жалеть об их кончине он не собирался, но всё же это было неприятно. С этими людьми он работал. Мог бы работать и дальше, если бы не его выходка в шахтах Сатура в тот день…

Конор мотнул одурманенной головой, прогоняя ненужные мысли. Впрочем, это мог быть действительно кто-то иной. В Солинмарке он никогда не бывал, здесь его никто не знал, но в Суариве у него случилась скверная история, участники которой захотели бы его крови, попадись он им на пути. А в Блистоке он вёл себя очень неосторожно.

В княжествах от него точно отстанут. Никто не захочет связываться с прославленной Инквизицией и её полоумными святошами. Конор слышал, что в Лутарии повсеместно зажигались костры для чародеев, а на Великий Ковен также совершались облавы… Было бы неплохо затеряться среди всего этого хаоса, чтобы его след навсегда оказался потерян для «охотников» и прочих, кому вновь захотелось приобрести его голову в качестве трофея. Но ещё ходили слухи, что чужаков в княжествах тоже не жалуют, из-за чего оттуда пытаются убраться не только эльфы и гномы, но и уроженцы других стран.

За морем его точно никто не будет выслеживать. Там никому нет дела до его прошлого. А работу, требующую его умений и способностей, он даже на самом краю мира отыщет.

Решив допить в своём лесном убежище, Конор подхватил бутыль и отсалютовал ею хозяину таверны.

— Как-нибудь загляну к тебе, — бросил он.

Хозяин скупо кивнул, однако на выходе Конор почувствовал его осторожный взгляд, которым он провожал его до двери.

«Мило болтали. Я продал тебе целого кабана. Сегодня помог расправиться с двумя ублюдками, — подумал Конор, толкая дверь. — И ты продолжаешь вонять страхом, дружище».

С другой стороны, неприязнь и тревога, которую люди испытывали по отношению к Конору, были ему только на руку. Связи создавались исключительно по делу, а знание того, что в случае подлянки придётся несладко, так несладко, вплоть до топора, застрявшего в шейных позвонках, позволяло многим играть честно или вовсе держаться от Конора подальше.

Он втянул носом морозный воздух, пропитанный козьим молоком и сеном. Как и Суариву, Солинмарк лето обходило стороной, награждая эти края самое большее тёплой весной с тающими ручьями и зачатками бледной травы. Девять месяцев в году приносили сюда регулярные морозы в тёмное время суток, а в остальные три ночи были звёздными и холодными. Но это не помешало Конору различить несколько сторонних и новых запахов. Он задержал дыхание, впитывая их в себя. Самое время отследить того, кто приходил вчера за ним.

Как девица. Светлые волосы. Говорит на чистейшем всеобщем.

Слишком размытое описание, хотя в мозгу уже шевельнулась догадка, но Конор отмахнулся от неё. Здесь каждого мало-мальски красивого мужчину могли назвать «девицей». Светлые волосы… Выбор ощутимо не сужался. Новые запахи тоже мало чего давали, состоящие из крестьянской вони, ароматов сыроварни неподалёку и свежей крови, которую Конор сам же и пустил сегодня. В таком месиве нужный ему запах не найти, особенно когда обоняние притуплено более чем парой стаканов виски.

Хмыкнув себе под нос, Конор поправил ремень от ножен и пустился не спеша по дороге в лес, решив разобраться с преследователем завтра. Он не исключал, что гость мог явиться к нему в любую минуту, но предпочёл бы, чтобы этого не случилось. Пар он уже выпустил, и марать руки в дальнейшем не принесло ему бы никакого удовольствия.

Опустившиеся сумерки прогнали всех жителей по домам, обступившим маленькие улочки облупленными деревянными боками. Слабый ветер покачивал вывеску сыроварни и приносил отзвуки собачьего лая. Дым, поднимавшийся из печных труб, рассеивался в тёмно-синем небе, оттеняя серебро звёзд грязью и серостью. Конор глотнул виски и запечатал бутылку. Лёгкий морозец он всё же чувствовал, хотя не так, как прежде. Если приходилось следовать традиционному питанию вампиров, то никакие низкие температуры ему не докучали. Горячая, отнятая с силой кровь разгонялась по телу и дарила такое тепло, которое спасало в самые суровые метели и убийственные холода. Но Конор не хотел уподобляться кровопийцам, несмотря на все преимущества. Он понимал, почему Империя родилась именно в Недхе, где зима царила почти весь год. Сехлины не чувствовали холода благодаря человеческой крови, а вот жара могла стать препятствием. Интересно, а их чары, защищающие от солнечного света, распространялись на высокую температуру? Видимо, нет, раз сехлины сразу решили убраться с Рилналора и за две тысячи лет так и не ушли из Недха.

От многих достоинств, равно как и от силы, что давало вампирское питание, Конор отказался. Он ощущал временами лёгкую жажду, которую легко глушил алкоголем и плохо прожаренным, близким к сырому, мясом, так что контроль его не подводил. И без сверхъестественной силы он мог прожить. Незачем было превращаться в потрошителя. Вот и все доводы, что у него имелись, хотя той частью сознания, что была заполнена полузабытыми воспоминаниями, он понимал, что причина отказа от питания была в другом. Кровь девчонки всё ещё циркулировала по его венам, а он хотел сохранить её, не разбавлять ничем другим, сохранить эту каплю.

Сколько прошло? Шесть месяцев? И много, и мало. Пшик для бессмертного. Вечность для человека. Полгода побега не только от «охотников», но и от других призраков прошлого. Он не задавал себе вопросов. Он знал ответ и пытался вырвать это знание из себя, растоптать, забыть, стереть, с каждой новой девкой в придорожных трактирах, с каждым новым глотком эля в Недхе, виски и вина здесь, в краях, где было потеплее…

Потом он закрывал глаза и чувствовал руки, которые старался ненавидеть, обнимал хрупкое тело, тайно вбирая в себя запах жасмина. Её запах. Он запомнил бы его, даже если бы прошли десятилетия. Тоска, разлитая по всем углам памяти, горела медленным пламенем, выжигая извилистые шрамы во всех мыслях, во всех желаниях, везде, где начиналось сознание. Проще было стать зверем, ведомым инстинктами. Не чувствовать ничего, кроме животных побудок охотиться, есть и спать. Полное отмирание всех человеческих чувств, что оставались в нём. Но это было невыполнимо.

Петляя в переулках между домами, намеренно оттягивая возвращение в лес, Конор вновь откупорил бутыль и принялся пить, большими глотками, обдающими горло жаром горечью. Чёртова змея. Он думал, что легко её забудет. Он всерьёз был таким дураком? А ведь не свяжись он в очередной раз с Логнаром и его шавками, он бы не встретил девку. И какой резон был убивать отца? Ему было на всё плевать, на всю эту войну, на Сынов Молний и имперцев, он даже не ощущал желание отомстить. Просто расчёт, ненужный и ничего ему не подаривший, но почему-то он думал, что должен сделать это.