Лексикон демона - Сара Риз Бреннан Страница 18

Ник улыбался Мэй недолго — Син Дэвис, лучшая танцовщица на Ярмарке, прильнула к нему и, положив руки на плечи, поцеловала. Поцелуй коснулся его легко, точно лепесток, точно бабочка, приземлившаяся на краешек рта.

— Ты одет для танца, — произнесла Син глубоким поставленным голосом.

— Была у меня мысль выйти раздетым, но Меррис, наверное, не понравилось бы.

Син мельком глянула на нее. Проделка Ника, видимо, разозлила Меррис не больше обычного. Танцовщица рассмеялась. Ей светило стать преемницей Меррис, которая присматривала за младшими Дэвисами с тех пор, как колдуны убили их мать. Син пошла бы ради Меррис на все. Между прочим, в прошлом году, летней ночью, когда Син кинула Нику жар-цвет, Меррис ни слова не сказала. Ник не очень-то привязывался к девчонкам, но после того происшествия почти решил изменить свое мнение.

Меррис нарочито вежливо представила Мэй и Джеми. Син просияла отработанной белозубой улыбкой, которая, впрочем, потеплела, когда Мэй стала изливать восторги по поводу ее танца, а при виде сестренки (девочка прибежала рассказать, что уложила малыша) стала совсем другой, загадочно-нежной.

— Спасибо, — сказала Син, погладив ее по светлым волосам.

Ник знал, что скоро она отправит Лидию домой. Образ танцовщицы плохо вязался с детьми, вверенными ее заботам. Зато на Ника в свое время произвело впечатление то, как она печется о сестре и маленьком брате.

— Иди сюда, егоза, — пришел на выручку Алан.

Он неловко сел на траву, и девчушка бросилась к нему на колени, чувствуя в нем утешителя, как все дети. Он что-то заговорщически прошептал ей, и она засмеялась.

— Спасибо, — сказала Син не глядя и сжала губы в тонкий красный штрих.

— Не за что, Синтия, — сухо ответил Алан.

То, как все танцовщики вели себя с Аланом, было одной из причин, по которой Ник бросил танцевать и так скоро расстался с Син. Ее братия полагалась только на собственную выносливость, на ноги, чтобы уберечься от демонов. Их корежило, даже когда кто-нибудь спотыкался, а калеки вроде Алана казались им олицетворением собственной смерти.

Ник понимал это, но ему было плевать. Никто не смел так смотреть на его брата. Он мрачно воззрился на Син, которая вздрогнула от этого взгляда, и тут же встретился глазами с Мэй. Она внимательно смотрела на них с Синтией, и ее взволнованный румянец тускнел с каждым мгновением.

Потом Мэй повернулась к Меррис и громко спросила, нарушая внезапно повисшую тишину:

— Так что все-таки происходит при настоящем танце?

Вопрос был настолько банальным и частым, что все расслабились. Син повернулась к другой танцевальной паре, Алан защебетал что-то девочке, а Меррис одобрительно посмотрела на Мэй. Ей всегда нравились те, кто умеет воспользоваться ситуацией.

Меррис протянула руку и выдернула цветок из блестящих волос Син.

— Эти цветы растут на деревьях, подпитываемых магией. На месте цветка появляется жар-плод. Как только танцовщик съедает такой плод, его восприятие мира изменяется, а самоконтроль слабеет. В этом состоянии он способен обмениваться энергией с демонами — танцевать в магическом кругу и действовать, как экзорцист.

— Экзорцист?

Меррис подняла брови.

— Тот, кто призывает демонов.

— Я думал, избавляется от демонов, — заметил Джеми.

— При экзорцизме демона называют по имени и повелевают им. Чаще ему приказывают уйти, но, завладев человеком, он не исчезнет, пока не погибнет оболочка. Однако, вызвав демона в круг, заманив чем-нибудь, можно многого добиться. Если много предложить.

Танцовщики уже начали прорезать в земле первые линии кругов, которые после обкладывали амулетами, чтобы не дать демонам выбраться. Демоны всегда рвались на свободу, но даже колдуны не отважились бы их отпустить.

Ник сел на колени, отмахнувшись от предложенного обрядового ножа. Он предпочитал собственные, хотя бы приходилось их заново точить. Вытащив самый большой нож из чехла под мышкой, Ник начал очерчивать свой круг. Лезвие вошло глубоко в дерн и легко описало ровный крут — сказалась долгая практика. Руки сами помнили символ и направляли нож без команды сознания.

Сначала появился один круг. Затем Ник прорезал линии для путешествия между мирами, расходящиеся от центра подобно спицам колеса, и начертил второй. Два круга пересекались, представляя сталкивающиеся миры. Через общую зону проходили горизонтальные черты — линии сообщения, которые протянутся между ним и демоном телефонными проводами, чтобы демон мог понимать слова, а безмолвные демонические послания превращались для него, Ника, в человеческую речь. Позже ему придется двигаться вдоль каждой линии точными размеренными шагами, иначе демон не явится и круг останется безмолвным, неподвижным.

— Танцующий призывает демона в круг, но этим не ограничивается, — серьезно, по-учительски рассказывал Алан. Одной рукой он все еще обнимал сестренку Син, другой указывал на пересечение линий. — Это — сплетение. Оно обеспечивает связь между демоном и человеком, чтобы демон мог ощущать часть человеческих эмоций. Танцующий должен будет четко следовать линиям сплетения, как бы ни ослаб его самоконтроль от жар-плода.

— Демоны ничего не делают даром, — произнесла Меррис Кромвель. — Поэтому, все колдуны продажны. Колдуном можно назвать всякого, кто хочет добиться желаемого за чужой счет — за них платят другие. Танцовщик открывает демону себя. Позволяет разделить несколько биений сердца, несколько вздохов, дать почувствовать — как сказал Алан — то, что чувствует сам. Танцовщик отдает демону часть себя, однако нужно тщательно выбирать слова, когда тот явится. Если скажешь не то или оступишься, демон захватит тебя без остатка. — Меррис Кромвель с легкой завистью оглянулась на круги.

На Ярмарке поговаривали, что в юности она была знаменитой танцовщицей. Джеми заметно всполошился. Его взгляд метнулся от танцовщиков — некоторые уже разминались, в то время как остальные лежали на траве, прорезая свои линии к Нику.

— За меня будет говорить Алан, — пояснил Ник.

— Для этого нам и понадобился амулет переговорщика, — добавил Алан. — Чтобы я мог озвучивать Ника. Демоны хитрые, а жар-плод ослабляет защиту, так что…

— У меня всегда было туго со словами, — сказал Ник. — В отличие от Алана.