Поцелуй смерти - Лорел Гамильтон Страница 18

На этот раз он отодвинул меня более решительно, и уже не улыбался, на меня глядя. Я знала, что он видит меня в этом темном переулке, как и я видела его элегантный кабинет.

– Ты сказала, что мне веришь.

– Я верю.

– И все-таки напираешь, все-таки ищешь, где край.

Я пожала плечами:

– Прости, я не нарочно.

– Не нарочно, но все-таки ты это делаешь, ma petite.

Я снова пожала плечами:

– Нельзя же осудить человека за попытку?

– Можно, – ответил он. – Je t’aime, ma petite.

– И я тебя люблю, Жан-Клод.

Он закрыл между нами связь, крепко и плотно прикрыл свою метафизическую дверь. Он о чем-то подумал, и если бы я настаивала, мог бы мне сказать. Но я усвоила, что когда Жан-Клод мне говорит, что лучше мне чего-то не знать, обычно он оказывается прав. Неведение – не блаженство, но и знание – тоже не оно. Иногда, бывает, знаешь больше, но это не делает тебя счастливее.

Я услышала кого-то за собой, обернулась и увидела у входа в переулок Зебровски.

– Он в новостях увидел?

– Что? – спросила я.

– Тела.

Я заморгала, стараясь полностью вернуться в собственную голову, в собственное тело. Кончиками пальцев уперлась в холодные шершавые кирпичи, и это помогло.

– Ты как? – спросил он.

– Нормально, – ответила я.

– Я тоже Кэти позвонил.

– Она видела новости?

– Нет, но дети видели.

Я скорчила сочувственную гримасу.

– Сочувствую, Зебровски. Нелегко это.

– По телевизору показывают все тела под простынями, заляпанными чем есть, и говорят, что убиты двое полицейских, но их имена не оглашаются до тех пор, пока не известят родственников. Это, конечно, превосходно, но остальные родственники с ума сходят.

Я подумала над его словами, но почти все мои «бойфренды» могут почувствовать, что я жива. Или они почувствовали бы, если бы я погибла. Но я изо всех сил ставила щиты, чтобы они не лезли мне в голову. Я недвусмысленно объяснила, что все они должны держаться от моей головы подальше, когда я работаю на месте преступления. И изо всех сил старалась не делиться с ними данными идущего следствия. Это очень непросто для нас – иметь тайны друг от друга, но это необходимо. Не только ради конфиденциальности полицейской работы, но еще и чтобы они не видели тех ужасов, что вижу на работе я. Мне не хочется и не нужно делиться этим аспектом моей работы. Иногда, когда у меня бывают кошмары, они эти ужасы замечают мельком, если мы спим рядом. И когда я работаю над каким-нибудь по-настоящему жутким случаем, некоторые мои любовники предпочитают спать отдельно. Я их не виню, хотя поймала себя на том, что бойскаутские очки им за это снимаются. Предпочитаю тех, кто может принять меня целиком, а не по частям.

Так надо мне звонить домой? Наверное. Вот черт!

– Что это ты так нахмурилась? – спросил Зебровски.

– Я сообщила Жан-Клоду, но не сказала ему, чтобы информировал остальных.

– А это не автоматом?

– Не обязательно. Старые вампиры вообще не очень охотно делятся информацией.

– Тебе надо поговорить с этими вампирами прямо сейчас. Если хочешь звонить кому-то из своих ребят, то побыстрее.

– Спасибо, Зебровски.

– Ага, только на этот раз ты уж выбери того, кто наверняка расскажет остальным.

– Значит, Мика, – ответила я, уже выуживая телефон.

– Привет от меня мистеру Каллахану.

– Непременно.

– Ты до сих пор телефон не доставала.

Я посмотрела на телефон, как будто он только что в руке появился. Смутно поняла, что Зебровски предполагал, будто я уже по нему говорила. Я не сообразила: тот факт, что телефон достала только сейчас, можно было скрыть.

Он замотал головой, помахал рукой:

– Мне не надо знать. Потому что, если бы я знал, что ты можешь говорить с Жан-Клодом без телефона, это как-то нарушило бы неприкосновенность места преступления. Но сейчас уж давай по телефону, ладно?

Я кивнула, держа телефон в руке.

– Как прикажешь.

Номер Мики я выбрала из списка избранных, телефон сам его набрал. Мика – леопард-оборотень, а не вампир, а оборотни мыслят более современно. Можно бы подумать, что должно быть иначе, но вот так. Вампиры не люди и не животные, они – вампиры. И как бы ни любила я Жан-Клода, я знала, что это правда.