Варвары Крыма - Алексей Бобл Страница 18

От потолка в том месте, где стоял штурвал, к полу тянулась толстая колонна. К ней была приварена белая труба, также выходящая из потолка, с загнутым раструбом на высоте подбородка. Наверное, с ее помощью рулевому отдают команды, а в колонне находится механизм, соединяющий штурвал и воздушные винты.

Над столом перед навигатором висел колокол, из медной чаши свисала цепочка. Если дернуть, звон поднимет на ноги спящую под палубой команду.

Увидев этих двоих, я еле сдержался, чтобы не вскочить и не броситься на них, но заставил себя оставаться неподвижным. Итак, что мы имеем? Ночная вахта состоит из трех человек: навигатор курс прокладывает, усатый скорей всего механик, с рулевым тоже понятно. И что мне теперь делать? Незаметно для них забраться в рубку невозможно, значит, надо прыгнуть туда и вырубить механика с навигатором прежде, чем они поднимут шум.

Но рулевой на крыше обязательно услышит это.

Я перевернулся на бок, чтобы видеть верхнюю часть помещения. Потолок низкий, сколочен из досок — долговязый навигатор, если встанет, почти коснется его теменем. Хотя дизель громко тарахтит, но дверь-то раскрыта… Да нет, о чем я думаю! Мне не справиться с этой парочкой. Я обычный человек, к тому же плохо вооруженный — не смогу проскользнуть в озаренное лампой помещение и разделаться с двумя так, чтобы они не успели ударить в колокол, а рулевой на крыше ничего не услышал.

Значит, начать надо с него.

Скосив глаза, я поглядел на рулевого. Это был немолодой грузный небоход. По периметру крыши стояло низкое ограждение, наверх вела лестница. Поднявшись по ней, я окажусь за его спиной.

Выходит, надо забраться туда, вмазать ему рукоятью ножа по затылку и мягко уложить тело на крышу. Летуны внизу могут что-то услышать, а могут и не услышать, в любом случае я сразу перемахну через ограждение, схвачусь за балясины и влечу в рубку ногами вперед. Каблуками попаду по башке усатому механику, свалю его и прыгну на навигатора. Они не успеют понять, что к чему, и тем более что-то предпринять. Хотя тому не придется даже вставать — лишь протянуть руку к рынде. Значит, надо как можно скорее сбросить его с табурета. Пока будет подниматься — разделаться с упавшим механиком, прирезать или оглушить. Потом ударить навигатора табуретом по голове, несильно, чтобы не потерял сознание надолго. Когда придет в себя, я прикажу ему опустить дирижабль, приставив нож к шее.

Но лежащий на крыше может очнуться. Раз так, надо не оглушить, а убить его. Да, точно. После драки в рубке не будет времени снова лезть наверх и связывать рулевого, поэтому в живых надо оставить только навигатора.

Рука, сжимающая нож, вспотела. Я положил оружие на доски перед собой, двигаясь крайне осторожно, вытер ладонь о рубаху — и только потянулся к оружию, как навигатор сказал:

— Осип, проверь левый баллон, давление скачет. Здоровяк поставил чашку и повернулся к двери. Я застыл, даже дышать перестал. Он пошел прямо на меня. Лицо равнодушное, спокойное… и сонное. Осип явно хотел спать, движения вялые, руки расслабленно болтаются. Он шагнул наружу, тень упала на меня.

Грубый черный ботинок с тусклой пряжкой, толстая подошва, низкий каблук. Носок опустился на ширине пальца от моей руки. Вторая нога поднялась, штанина колыхнулась, я скосил глаза, услышав шелест ткани — снизу нога казалась великанской, будто протянувшийся к небу столб, — и в следующие миг механик пропал из виду, очутившись за моей спиной.

Сзади донесся свист выпускного клапана. Я лежал неподвижно и оборачиваться, конечно, не собирался, хотя мне мучительно хотелось сделать это.

— Порядок, — доложил Осип. — Стравил малеха. Скрипнула палуба, прошелестела ткань. Я взял нож и прижал к груди, готовясь вскочить, чтобы вонзить клинок в живот Осипа.

— Вернемся в Улей, — произнес он, — надо сборку заменить, и на болты не сажать, а варить прям на верфи.

— Решим, — откликнулся навигатор. — За давлением следи.

— До утра ж на месте будем, чего напрягаться?

Опять скрипнули доски, раздался звук шагов: механик возвращался. Подошвы ударяли о палубу — ближе, ближе… Вот одна стукнула возле затылка, и снова фигура великана возникла надо мной. Остановившись, Осип громко спросил:

— Брас, как там?

В ответ донеслось:

— Спать хочу.

Механик помолчал, слегка покачиваясь из стороны в сторону, будто напевая про себя какой-то медленный мотив и пританцовывая в такт.

— Две склянки, и я тебя сменю. Мирон, а у тебя что? Опять ты там бормочешь?

Еще один голос сверху откликнулся:

— Не бормочу я! Тихо все, Осип!

— Не спите там!

Механик вернулся в рубку, взяв чашку, встал у окна. Тут только я понял, что не дышал все это время, и медленно выпустил воздух из груди. Навигатор, Осип, Брас и Мирон… Четверо! Я повернул голову и наконец разглядел того, кто все это время находился надо мной.

Позади рубки от борта к борту протянулась решетчатая арка, на ее верхушке всего в нескольких локтях от днища газовой емкости крепилось наблюдательное гнездо, сплетенное из толстых ивовых прутьев. Сквозь прорехи между ними лился слабый свет лампы.

Я пополз вдоль борта к рубке, глядя на гнездо. Мирон смотрел вправо по курсу, перегнувшись через круглый борт корзины с оптической трубой в руках.

Ну, значит, спасибо навигатору за приказ проверить давление в баллоне и Осипу за то, что он сразу же выполнил его. Выйдя из рубки и окликнув Мирона, механик спас меня, ведь сидящий в гнезде наблюдатель заметил бы, как я разбираюсь с Брасом на крыше рубки, и сразу поднял тревогу. Раз так, начать придется с Мирона. Осип неподвижно стоял перед окном с чашкой матэ в руках, навигатор сидел на табурете, Брас навалился на штурвал. Я быстро пополз назад. Если Мирон кинет хотя бы мимолетный взгляд на палубу, то сразу заметит меня, ведь под стеклянными колпаками вдоль борта горят лампы.

Но мне повезло: Мирон не отрывался от трубы, и я благополучно добрался до арочной фермы, приваренной к листу бортовой брони. Уже привычно сжав клинок зубами, схватился за нижнюю перекладину. И увидел корзину, висящую на крюках за бортом. А это тут для чего? С трех сторон по краю корзины были прикручены короба, на каждом надпись фосфорной краской: «ЭВАКУАТОР».

Эвакуатор? Какое-то странное слово, наверное, из сленга небоходов.

Под ним были буквы поменьше: «сесть на дно, выдернуть чеку». Что это значит? Я потер кулаком подбородок и пополз дальше, но вскоре замер — сверху донесся монотонный голос. Их там что, двое? С двумя мне точно не справиться…

Вскоре стало ясно, что это Мирон разговаривает сам с собой. Добравшись до корзины, я прислушался. Он обиженно бормотал: «Говорю ему — огни там. Огни! Нет, не слушает. Дурнем Мирона обозвал, а почему дурень? Видел же: страшные огни, поползли по платформе, мигают так. Как глаза мигают! Смотрят на Мирона сверху. Это, значит, хозяев платформы глаза. Нет, платформа, сама платформа на Мирона глядит! Живая она, как медуза в небе плавает. Большая медуза, как гора. Потом зажглась вся, загорелась и гаснуть стала. Вот так, говорю ему. Не верит капитан! Обидел Мирона, ох и обидел…»