Сердце меча - Ольга Чигиринская Страница 18

— Мастер Морита, — спросил Дик. — Вы не обижайтесь на такой вопрос, пожалуйста… Но вы говорите о ней как о человеке…

— Потому что она человек, — твердо ответил Моро. — Только ради всего святого, не принимай меня за аболициониста, Дик. Если бы не война, если бы ее питомник не захватили имперцы, когда она была еще младенцем, она не стала бы человеком, и тогда я относился бы к ней совершенно иначе. Поверь, ты сам относился бы к ней совершенно иначе. Клон, у которого не сформирована личность — растение, неспособное существовать без наношлема.

— Я знаю, мастер Морита. Только не говорите мне, что перезапись мозга для такого клона — лучшая судьба. Тертуриан говорил, что если что-то может стать человеком, то оно человек.

— Тертуллиан, — в отличие от Бет, Моро не замечал оговорок Дика, — высказал пару-тройку мыслей, осужденных, как ереси. Откуда ты знаешь, что это суждение — истинно?

— Так учит Церковь.

— Но генетический материал сам по себе не может стать человеком. Значит, он не человек сам по себе: он может стать им, только если дадут.

Дик не нашелся что ответить.

— Мастер Морита, мы ведь закончим сегодня с рекондиционерами? — спросил он вместо этого.

— Тебе нужен повод, чтобы прийти сюда завтра? — снова улыбнулся Моро. — Дарю идею: приди просто так.

* * *

Вечер Дик провел с Джеком, показывая «Галахада» и переводя реплики героев. Леди Ван-Вальден на своем терминале просматривала экономический отчет с Мауи — сразу по прибытии она собиралась послать наместнику ансибль-пакетом несколько распоряжений. Лорд Августин читал какую-то распечатку на шедда. Бет валялась с книгой на койке над мальчиками, заявив, что сериалы — это примитив, но Дик заметил, что в особо напряженных сценах она поворачивает голову и бросает взгляд вниз.

Когда пришла пора уходить — уже, должно быть, освободился Майлз, — Дик спросил:

— Миледи, у вас есть настоящие книги? Которые вы читаете для удовольствия?

— Мак-Магон, — сказала с койки Бет. — Почитай, не пожалеешь.

По лицу леди Ван-Вальден Дик понял, что к настоящим книгам она Мак-Магона не причисляет.

— Тебя интересует классика?

— Ну… да.

— Гугон Парижский… — промурлыкала Бет. — Лео Толстой и Иоанн Соммерсетский. Тоска. Возьми у Джека «Пиноккио». Увлекательно и нравоучительно, в самый раз для тебя.

— Кое-что у меня есть, — леди Констанс вынула из стенного шкафа диск в зеленой обложке.

Книга называлась «Вильгельм Шекспир. Трагедии». Если трагедии — то вряд ли весело.

— Он же, наверное, читал, — сказала Бет. — Это же школьный курс по внеклассному чтению.

— Нет, фрей. Я ушел из школы раньше, чем начали изучать рителатуру.

— Литературу. Дик, ты что, умудрился дожить до пятнадцати и ни разу не наткнуться на старика Вильгельма?

— Бет, ты тоже как-то умудрилась дожить до шестнадцати, не выучив кандзи и каны, — негромко заметила леди Констанс. — Почему ты так высоко ценишь свой собственный культурный багаж и с таким пренебрежением относишься к чужому?

— Убили наповал, — Бет снова откинулась на койку.

— Культурный багаж? — лорд Августин решил вступить в диалог. — Скорее, гиря на ноге. Юноша, если вы еще не попали в психическую зависимость от беллетристики — то и не начинайте. Не загружайте оперативную память всякой чепухой: жизнь коротка, успеть бы запомнить самое нужное.

— Вот и Шерлок Холмс то же самое говорил, — хмыкнула Бет.

— Кто? — переспросил Дик.

— Сначала с Шекспиром разберись, — подмигнула девушка.

Дик сунул диск под пояс и, попрощавшись, вышел. В коридоре уже ждал его Майлз, и они вдвоем спустились в грузовой проезд.

— Что это у тебя? — спросил шеэд, когда Дик, раздевшись до пояса, положил диск на свернутое юката. — А, Ше'экспир…

— Ты знаешь Шекспира?

— Когда-то давно, когда я только начинал жить среди людей, один умный человек сказал мне, чтобы я прочитал столько Ше’экспира, сколько сумею найти. В нем, сказал тот человек, все разнообразие людских характеров и стремлений. Он поразил меня.

— Тебе понравилось?

— Он поразил меня, — повторил Майлз. — Мне сложно объяснять это, Рикард. Ни один шеэд никогда не написал бы ничего подобного. Ни один шеэд не смог бы раскрыть сердце шеэда так, как Ше’экспир раскрывает сердце человека. Но шедайин видят в сердце человека ужасное и прекрасное одновременно. Будем говорить об этом, когда ты что-то прочитаешь. Бери свой меч.

Майлз никогда не пользовался терминами «свог» и «флорд» — для настоящего оружия он употреблял слово «орриу», а для тренировочного пользовался человеческим «меч». Впрочем, флорды человеческого конвейерного производства он тоже называл мечами, относя название «орриу» только к оружию ручной работы.

«Флорд» было всеобщим названием этого оружия со времен Святого Брайана, первого землянина, научившегося им владеть. Составленное из англосаксонских слов «бич» и «меч», оно отдавало небрежностью, присущей в то время всей земной культуре — но именно оно утвердилось на века. В Синдэн употреблялось нихонское наименование оружия — нукэмару, «самообнажающийся меч». Элегантное оружие, требующее большого мастерства и постоянной практики, делалось из аморфной стали с наноприсадками, модулирующими лезвие. Длина клинка могла варьироваться от нескольких сантиметров до четырех метров и изменяться в ходе сражения по желанию бойца — если у него хватало мастерства модулировать клинок на ходу. Острота была необычайной, а заточка не требовалась.

В абордажном бою на корабле, где тяжелое энергетическое оружие неприменимо вовсе, а пулевое применимо с большими ограничениями, эти свойства флорда были незаменимы. В тесных переходах кораблей и станций, очень желательно в процессе драки не повредить систем жизнеобеспечения, и возможность при замахе иметь длину клинка в полметра, а при ударе — в два, очень ценна. Самое главное при всем этом — не садануть самого себя, потому что чем длиннее орриу, тем тоньше его лезвие, и при максимальной длине оно достигает максимальной остроты. Поэтому для тренировок используют пластиковый имитатор, свог.

Именно со свогом они и упражнялись сейчас. Чтобы разогреться, проделали несколько сложных и красивых серий, больше похожих на старинные женские танцы с лентой, чем на фехтовальные упражнения, а потом Дик принялся повторять то, что Майлз показал совсем недавно: эйеш, прием сродни «батто-дзюцу», мгновенное разворачивание флорда на всю длину прямым ударом перед собой. Кольцо-регулятор, опоясывающее рукоять и находящееся под большим пальцем фехтовальщика, следовало выдвинуть вперед до упора — но этого было мало: в сильное и резкое движение нужно было вложить всю энергию.

— Медленно, — сказал Майлз, в очередной раз перехватывая рукой кончик клинка-плети. — Очень медленно, Рикард.