Подземка - Михаил Бычков Страница 18

– Прости за бестактность, но кто ты на самом деле? Ставлю три рожка от «Калашникова» против твоего поцелуя, что ты не из наших.

– Конечно, не из ваших. Я на Двадцатке первый раз в жизни была, – удивилась девушка.

– Я в смысле, что вообще не из наших, не из «детей подземелья». Странная ты какая-то. Я всяких видел, но ты особенная. Так что, сделаешь милость – расскажешь, кто ты и откуда?

– А вот это, Саша, уже не твоего ума дело, – сказала как отрезала Лило и враз поскучнела.

Больше эту тему мы не затрагивали. Собственно, и разговор практически сразу разладился. Дальше шли молча, думая каждый о своем. Мерно шагали по черным деревянным шпалам, осторожно перебирались через препятствия. Темп поддерживали хороший.

Длиннющая кишка туннеля всегда полна загадочных звуков: одни можно определить, идентифицировать, другие нет. Только звук человеческого голоса кажется близким и родным. Услышав эхо далекой перебранки, я даже обрадовался. До Девятнадцатой было рукой подать. Там тепло от костров, свет и люди. То, чего нам так не хватало в туннеле.

Путь преградила баррикада. С самой верхотуры зычно крикнули:

– Стой, а не то буду стрелять.

Мы подчинились. На нас направили прожектор, осветили лица.

Я зажмурился.

– Вы кто такие?

– Мы с Двадцатки. Я Лосев Александр, девушка со мной. Мы идем на Центральную.

– Далеко ж вы собрались. Документы, надеюсь, есть?

– Есть, конечно. – Я издалека помахал удостоверением. – Этого хватит?

Вот ведь как оно бывает: бюрократия не вымерла даже после апокалипсиса. И здесь без нужной бумажки далеко не утопаешь.

– Ближе покажи, – приказали мне.

– Нет проблем. Смотрите на здоровье.

Очевидно, документы убедили охрану, что большой опасности для их станции мы не представляем.

– Заходите. Только без лишних движений, – предупредили нас.

Кто был хотя бы на одной из станций, можно сказать – видел все. Во всяком случае, больших различий между Двадцаткой и Девятнадцатой не наблюдалось, разве что тут основная часть народа проживала в поезде, стоявшем в тупике, а остальные обретались на перроне, густо заставленном палатками, как сочинский пляж шезлонгами отдыхающих в купальный сезон.

– Не забудьте отметиться у коменданта, – строго сказал дядька в ушанке и белом армейском караулевом тулупе, бывший на посту за старшего. – Знаете, где искать?

– Найдем, – заверил я. – Я тут не в первый раз, что и где, помню.

– Тогда ладушки, – пробасил дядька. – Топайте.

Лило воспользовалась моим советом, надвинула шапку на брови, подняла высокий воротник куртки и слегка сгорбилась. Теперь она больше походила на мешковатого подростка, чем на красивую женщину, однако фигура ее продолжала излучать повышенный магнетизм. Охранники проводили Лило заинтересованным взглядом. Чует мое сердце, хлебну я еще с ней.

Регистрация у коменданта заняла не больше минуты. Мрачный, всем недовольный тип, узнав, что станция не является конечной целью нашего маршрута, хмыкнул:

– Э, ребята, боюсь, придется вам тут задержаться.

– А в чем дело? – округлил глаза я.

– Не повезло вам, а может, и повезло. Это смотря с какой стороны поглядеть, конечно, – стал философствовать комендант. Правда, почти сразу спохватился, и разговор снова вырулил на интересующую нас тему: – Короче, тут такое дело: плывун у нас был, почитай полтуннеля затопило. Откачивать неделю, а то и все две будем.

– А чего остальные станции не предупредили?

– Так это недавно случилось. Но мы по телефону уже почти всех обзвонили. На Двадцатку я сам звонил. Вас, видать, предупредить не успели.

«Или не захотели», – подумал я. От Полковника можно было ждать любой пакости.

– И что же нам делать?

– Можете обратно повертать, можете и тут покантоваться. Если найдется чем заплатить, выделим вам и место, и пожрать чего.

Возвращаться не хотелось. Дурная это примета, а мы, поисковики, народ суеверный. Нам любая страховка пригодится. Даже такая. Прикинув все за и против, остановился на единственном устраивающем варианте. Понятия не имею, что думала на этот счет моя спутница, но пока ответственность лежит на мне, моей голове и болеть.

– Откачка воды точно займет неделю-две? – спросил я.

Комендант сделал неопределенный жест:

– Спроси что полегче, парень. Я не инженер. Могу, разумеется, свести с кем надо, но предупреждаю заранее: у них семь пятниц на неделе. – Он стал жаловаться: – Видать, правду мне мама говорила: чем умнее человек, тем дурнее. Сначала сказали, что понадобится неделя, потом сообщили, что две. Не удивлюсь, если придут и месяц попросят. Тут, ребята, что будет, то будет. Я вам гарантий дать не могу. Вы мне главное скажите: надумали оставаться? Если да, похлопочу об устройстве. Ежели нет, ступайте с Богом. Держать никого не будем.

– Остаемся, – заявил я.

– А насчет платы? – забеспокоился собеседник.

– Не волнуйтесь, чего-нибудь найдем. Договоримся.

– Вот и чудненько, – довольно потер руки комендант.

Похоже, он получал процент со сделок.

– Я вам сейчас Шибздика кликну. Он и оформит вас в лучшем виде. Вы пока у меня посидите.

Комендант оставил нас. Я сел на деревянную скамейку, откинул голову к холодной стене. Лило предпочла остаться на ногах.

Ждать так ждать. Я привык, что ничего не бывает без сучка без задоринки. Обязательно появятся накладки. Они просто неизбежны при нашем образе жизни. Тем более что пребывание под одной крышей с весьма очаровательной особой сулит некоторые нечаянные радости и вытекающие из них приятные последствия. Очевидно, крамольные мысли не преминули отразиться на моем лице. Лило нахмурилась и угрожающе произнесла:

– Даже не мечтай, Саня.

Я аж закашлялся от неожиданности. Есть на свете птица обломинго. Она только что помахала мне крылом и с курлыканьем унеслась ввысь.

– Да я ни о чем и не мечтал, – зачем-то стал оправдываться я.

– Позволь не поверить, – усмехнулась девушка.

Спасло меня от пунцовых пятен позора появление коменданта с еще одной особью предположительно мужского пола.

Шибздику на вид было между двадцатью и восьмьюдесятью. Ростом он не вышел, телосложением тоже. Бывают такие: тронешь пальцем – выбьешь дух.

– Это наши гости, Шибздик, – наставительно проговорил комендант. – Позаботься о них: предоставь кров и пищу.

– Не беспокойтесь, эль команданте, – с латиноамериканским темпераментом затараторил новый субъект. – Все будет как в лучших домах Ландона, – последнее слово он произнес с ударением на первую гласную.