Каменное сердце - Кейлет Рель Страница 17

Я открыла ставники, помахала мокрой тряпкой, убирая дым, и снова переоделась в чистое. Приличных ночных рубашек у меня было не так много, поэтому пришлось взять из запасов развратную. Ее верхняя часть была пошита из кружев, а них сделан и тончайшего просвечивающего хлопка. Я немного подсушила волосы и сбрызнула их травяным настоем, чтобы убрать резкий запах дыма.

Только мне удалось улечься, в дверь забарабанили, да так, что стены ходуном ходили.

— Открывай! — крикнул мужской голос с той стороны. — Открывай, травница!

Я поняла, что это голос инквизитора-альбиноса, уж больно знакомые в нем нотки проскальзывали. Он едва не вышибал ударами дверь. Я не успела нормально повязать платок, испугавшись, что инквизиция просто ворвется внутрь и увидит меня. Натянув на руки перчатки, я кое-как отворила дверь.

За ней стоял взбешенный альбинос, придерживая другого инквизитора. Тот низко свесил голову и буквально вис на товарище. Я заметила, что его одежда изодрана, а руки у обоих перепачканы в крови.

— Дай пройти, — велел альбинос.

— Нет, — отрезала я. — Лечить буду, но в дом не пущу.

— Его нужно положить!

— Сама занесу!

Альбинос яростно сверкнул алыми глазами и скинул товарища на меня. Я чуть не повалилась на пол от тяжести. Крякнув, я потащила раненного в дом.

— А ну не подглядывать! — крикнула я, хоть голова бессознательного мужчины загораживала мне все.

Дверь в дом захлопнулась. Я кинула раненного на топчан, ногой спихнув большую часть шкур и одеяло. Еще не хватало, чтобы мне тут все перепачкали.

Мужчина глухо простонал, но в себя не пришел. Я срезала с него одежду. Увиденно привело меня в шок. Среди застарелых шрамов багровели три глубокие полосы от когтей, уже потемневшие по краям.

Ну конечно, эти идиоты сунулись к дивьему народцу и получили от короля по первое число. То-то альбинос тоже за бок держался!

Я не удосужилась нормально повязать платок, и теперь он окончательно съехал, открывая лицо. Мое настоящее лицо. В голове мелькнула мысль, что надо прикрыться, пока раненый инквизитор ничего не заметил.

Его притащили к тетушке Аде, старой сварливой ведьме, травнице, что вылечила дочь Йозефа. И без привычного платка и перчаток он легко поймет, кто перед ним.

Карга. Та самая злая ведьма из сказок. И эта карга долгое время вертит хвостом перед инквизицией, притворяясь племянницей травницы.

Раненый застонал. След от когтей монстра стремительно чернел. Начиналось отравление. Я мигом забыла про маскировку и прочую ересь. Мужчина нуждался в моей помощи. Я вытащила настойку на мальвазии и торопливо влила ему в рот, силой заставив глотнуть.

Инквизитор распахнул глаза, почувствовав, как по горлу скатывается алкоголь.

— Вы же запретили делать с магией, — сказала я. — Пришлось выкручиваться. Дрянь, знаю. Что поделать?

Продолжая бормотать себе под нос всякую чепуху, я стянула с него остатки рубашки. Торс инквизитора покрылся бисеринками пота. Мышцы подрагивали, перекатываясь под кожей, пока мужчина пытался подняться. Я уперлась ладошкой ему в грудь, заставляя замереть, и достала пинцет и антисептик.

— Терпи, — велела я, склоняясь над раной.

— Убить меня хочешь, ведьма?

— Хуже. Вылечу, а потом приворожу. Будешь всю жизнь страдать от любви вперемешку с ненавистью.

Инквизитор рыкнул и резко встал, отталкивая меня прочь. В его глазах пылало бесовское пламя. Он потянулся к поясу, но не обнаружил там оружия. Видимо, проворонил, пока друг тащил его ко мне.

— Хватит истерить, — прошипел я. — Больно ты мне нужен. Ложись, мне надо убрать яд.

— Не позволю, — зло бросил инквизитор, пытаясь встать. — А ты не двигайся, пока не придут мои братья, чтобы тебя судить. Я вижу твои когти. Черные, как ваши ведьмовские души!

— Плети дальше.

Я кинулась на него, словно рассерженная кошка, и повалила на топчан. С больными так обращаться не следовало, но конкретно этот заслуживал.

Инквизитор ослабел из-за кровопотери, но не настолько, чтобы с ним справилась девчонка. Он быстро перевернул ситуацию в свою пользу. Мы перекатились, и теперь он прижимал меня к пропахшей дымом и кровью шкуре. Его темные глаза сверкнули в темноте избы.

Я почувствовала, как он до боли сжимает мои запястья. Казалось, инквизитор вот-вот переломает мне кости.

— Урод, — выдохнула я ему в лицо и резко дернулась вперед, пытаясь ударить лбом по носу.

Фокус не сработал. Инквизитор решил, что темная тварь вроде меня не заслуживает суда, и схватил за шею. Я хватала ртом воздух, но он так и не доходил до горящих огнем легких. В глазах потемнело.

Последнее, что я видела перед собой, было лицо взбешенного инквизитора.

А потом мир взорвался болью. Я разспахнула глаза. Грудная клетка горела, словно по ней протоптался медведь. Картинка перед глазами стала четче, и я увидела, как надо мной склоняется темноволосый инквизитор.

Наши губы соприкоснулись. Я почувствовала металлический привкус во рту, а затем в меня выдохнули воздух.

— Надо нос закрывать, дурень, — простонала я, уворачиваясь от губ инквизитора.

Он не внял моим наставлением и повторил свои действия. Я демонстративно принялась отплевывать, и инквизитор прекратил. Он устало скатился на топчан. Его бока ходили ходуном. Из раны уже выходила не кровь, а темная, почти черная жижа.

Дело было плохо.

— Так, вы оба, прекратите! — рявкнул второй.

Оказывается, альбинос все это время стоял рядом.

— Я запретила заходить, — напомнила я.

— Если бы не я, этот хрен уже тебя придушил бы, — ответил альбинос. — И сам помер.

— Он уже почти.

— Так лечи его!

Я возмущенно запыхтела, но привычка оказалась сильнее гордости. Больной получил новую дозу настойки на мальвазии и кожаный толстый ремень в зубы.

— Будет больно, — с мстительным удовольствием произнесла я и принялась очищать рану.