Каменное сердце - Кейлет Рель Страница 16

Деревенские одним тюком не ограничились. Мой домишко продолжал заполняться едким белесым дымом. Я замоталась мокрым платком, спрятав волосы, и вооружилась маленьким ножичком для сбора трав.

Разве с таким грозным оружием можно выстоять против разъяренной толпы. Плюнув на все, я отбросила нож и покрепче перехватила древко метелки.

Петух. За мной, согласно загадкам дивьего народца, должен был прийти петух. Как же я не догадалась? Красный петух — так в некоторых селах называют огонь, пожар.

Крестьяне пришли, чтобы меня спалить заживо. Вот уж не ожидала, что казнить меня будут обычные жители Злейска. Почему-то я думала, что главная опасность сейчас — инквизиция. За ними ходила дурная слава. И в таком случае я хотя бы знала, за что меня волокут на костер. Инквизиция всегда оглашала приговоры, даже если у них не было доказательств и весомых аргументов против жертвы.

А деревенские линчевали меня просто так, за здорово живешь. Ведьма?! Как будто они не знают с самой зимы, что в лесу живет подозрительная тетка, продающая на редкость эффективные отвары и обереги. Почему раньше их все устраивало, а теперь поднялся целый бунт против меня?

Все эти мысли пронеслись в моей голове в один миг, и после них осталась лишь звенящая, отчаянная пустота. Я посмотрела на окно. Сбежать? А если заперто? А если меня уже ждут под окном с вилами наперевес. Я вспомнила, как безвольно обвисло тело моей матери, насаженное на копье инквизитора и вздрогнула.

Перед глазами встала мутная пелена. Мое сердце вновь забилось, и это было в тысячи раз больнее, чем когда оно просто висело тяжестью в груди, окаменев. Мое тело пронзила судорога, и когти на пальцах словно стали длиннее.

Я сжала зубы и досчитала до десяти, контролируя каждый вдох и выдох. Немного успокоившись, я вышла на крыльцо, замотанная в платок и с метлой наперевес. Ни дать ни взять настоящая ведьма из сказки.

— Что вам нужно? — надсадно прохрипела я.

Благо, дым уже забил мои легкие, и притвориться больной не составило труда. Горло адски першило, а глаза слезились, словно в них песка насыпали. Я вышла поближе к крестьянам, чтобы дым не клубился передо мной.

Ночью стало холоднее. Я в один момент замерзла на ветру в тонкой сорочке, только старая изодранная шаль согревала меня. Она и разгорающийся костер за моей спиной.

— Вакулина жена как проснулась, сразу прокричала что-то про травницу, — сказали в толпе. — Вот и пришли.

— Отвечать будешь, — произнес другой голос. — За поступок свой.

— Я сняла проклятье Дива, — прохрипела я, — и за это меня решили сжечь?

— Полноте про дивьих людей! Все видели, как ты в печную трубу полезла, Вакулиной женой оборотившись.

Люди согласно загалдели. Их недобрые взгляды говорили о надвигающейся буре. И вряд ли мне удастся их переубедить. Я открыла рот, собираясь убедить их отпустить хотя бы “племянницу”, но не успела произнести ни слова. На пригорке появились новые люди. Одна из фигур стремглав кинулась вперед, пролетела сквозь толпу и врезалась в меня. Мы вдвоем повалились на траву и кубарем покатились вбок, с холмика к колодцу.

Я кое-как остановила нас, вырвав из земли пару пучков травы во время неудачных попыток. Теперь мы лежали рядом друг с другом: я и пухленькая женщина с безумной улыбкой в платке цвета небесной лазури. На шее у нее болтался широкий кругляш из черненого серебра, сделанный под старину.

— Благодетельница наша! — всхлипнула женщина.