Думер - Игорь Нокс Страница 17

В начале тоннеля была какая — то движуха. Бугаи в спортивных олимпийках и кожаных куртках стояли группами по три — четыре человека, что — то обсуждали и таскали. По ощущениям, время было пять или шесть часов утра. Меня Генка завел в допросную.

— Сбежать решил, подкидыш? — спросил он, хрустя шеей. Я промолчал. Садиться на стул не стал, так и продолжил стоять рядом. — Я бы из тебя все вытряс, но не до того.

Вот же стукач, зараза, все — таки сдал! Что ж, свой выбор он сделал. Осталось мне сделать свой.

— Звал? — в дверях появился уже знакомый мне Евгенич.

Явно не выспавшийся, спросонья. Видимо, только приехал.

— Сбежать думает, — сказал Генка. — Прочисти ему мозги как следует уже. Только мы его сегодня болванкой возьмем, так что пусть на ногах стоит.

— Займемся, — ответил Евгенич, тяжело вздыхая, и Генка оставил нас одних.

Мелькнула мысль: долбануть менталисту стулом по голове, захватить ему шею и начать пытать, угрожая задушить. Телом он дохленький, я осилю. Наверное. Вот только стоит ему подать голос, как за дверью все услышат. К тому же я забыл, что стул здесь вмонтирован в пол посредством некоей трубки. Не знаю, что Генка называл «болванками», но после попытки покушения меня точно застрелят от греха подальше, а то и живьем в бетоне замуруют. Нужен верный момент…

— Присядь, — буднично указал Евгенич, сам подставил табурет ближе ко мне. Сегодня он был гораздо менее бодр, и вообще выглядел так, словно вот — вот сам уснет.

— Опять в гляделки играть будем? — спросил я, и менталист принял это как вызов.

Он поправил очки, закрыл глаза, поднес ко мне руку… И ничего. Я прямо видел, как он сдался. Сперва несколько секунд не дышал, усиленно о чем — то думая закрытыми глазами, а потом часто задышал, опустил руку. Процедура повторилась.

Никакой «промывки мозгов» мне, конечно, не хотелось, но после предыдущей встречи Евгенич как — то совсем не вызывал у меня страха. Я всерьез раздумывал, не дурит ли он всех этих бандитов.

— Слушай сюда, — злобно проговорил в итоге он. — Черт его знает, что с башкой твоей творится. Считай, что повезло. Значит так: никаких мятежей ты больше планировать не будешь, говорить об этом тоже. Ведешь себя тихо, спокойно. О нашем разговоре никому ни слова.

— А если нет?

— Всю шкуру с тебя сдерут, — оттарабанил он, явно пытаясь нагнать страху. — Лично распоряжусь. Скажу, что ты невменяем.

— Не пойдет, — пожал плечами я.

…Потому что все и так знают, что я невменяем. Для этой системы.

— Ты что, не понял? — Евгенич со злости сдернул очки, стал нервно перекладывать их из руки в руку.

— Да все я понял. Условия другие. Ты прямо сейчас достанешь мне пару таблеток парацетамола или аспирина, а я постараюсь быть смирным неделю.

Менталист перестал двигать очками, удивленно посмотрел на меня — словно до этого считал, что разговаривает со стеной, и вдруг обнаружил нечто другое. Встал, дошел до стола, открыл дверку шкафчика. Долго молчал.

— Две недели, — наконец сказал он. — И есть только анальгин.

Запивать таблетки Евгенич не дал, зато предоставил возможность собраться с силой и принять их, глотая вместе со слюной. Данное менталисту слово я держать, конечно же, не собирался. Неделю я здесь не выдержу. Но выиграть временное доверие — почему нет.

По — видимому, Евгенич должен был как — то «заколдовать» мой разум, чтобы я перестал думать о побеге. А ведь это, кстати, весьма объяснило бы, почему местные рабы так неохотно думают сбежать. Не будет же Евгенич с каждым договариваться, как со мной?

На самом деле для меня эта «сделка» была гораздо важнее пары таблеток обезболивающего. Ведь это означало, что менталисту можно будет и дальше ставить условия. Слабый он на дух, легко прогибается. Жаль, что видно его тут нечасто. Может, через Ассоль получится вызвать в случае чего, а там и действительно допросить. Уже похоже на хлипкое, но все — таки начало плана.

На выходе из допросной Генку не встретил, оно и к лучшему. Неторопливо дошел до хаты, прикрыл за собой дверцу. Окинул взглядом местных, заметил, что некоторые точно не спят. Выждал время и сказал:

— Как видите, я жив, хотя и вероятно не очень здоров. Как видишь, стукач, я вернулся. И вернулся я за двумя вещами: сломать тебе зубы и сбежать из этой дыры. И, как ты догадываешься, начну я отнюдь не с побега.