Его любимая ведьма - Надежда Соколова Страница 17

Слуга, живой подвижный паренек лет четырнадцати, почтительно отодвинул «госпоже ведьме» стул, я села возле жениха и приготовилась к пытке ужином.

Охотники налегали в основном на пироги и мясо. Марья жевала гречневую кашу и мясо. Я нашла на столе овощи, поданные на гарнир, и решила сегодня питаться именно ими.

– Даша, ты совсем ничего не ешь, – качнул головой Лихо, умело приканчивая очередной кусок мяса и неодобрительно поглядывая на несколько морковок и горох, сиротливо лежавших на моей тарелке, – так у тебя ни на магию, ни на ребёнка сил не хватит.

Горошина встал в горле, дыхание перехватило. Я, задыхаясь, закашлялась. Разлюбезный женишок, изображая заботу, нежно постучал ладонью у основания моей шеи, будто пытаясь сломать её.

– К-какого ребенка? – едва воздух начал входить в легкие, уточнила я у невозмутимого Лиха.

– Вашего с Кощеем, конечно, – ухмыльнулся Соловей, явно наслаждаясь устроенным представлением. – Зачем еще невеста нужна, если не женой и матерью своих детей ее сделать?

Действительно. Наивная какая невеста попалась…

– Не смущайте Дашу, друзья, – каверзно улыбнулся Кощей, – моя невеста – женщина скромная, многие темы на людях не обсуждает. Правда, милая?

Эту гадкую улыбку я с удовольствием растерла бы по всему лицу жениха, превратив его в Чеширского кота. Увы. Всё, что я могла, это натянуто улыбнуться и кивнуть.

Все так же, напоказ, как помогал мне избавиться от треклятой горошины, Кощей встал, подал мне руку, заставив подняться, притянул к себе и шепнул на ухо:

– Не распугай гостей своим оскалом.

Вдали снова загрохотал гром. К сожалению, Кощея явления природы мало интересовали. Он чуть наклонился и, показушник, начал меня целовать. В губы. Убью гада.

Впрочем, это была последняя внятная мысль, появившаяся в моей пустой голове. Дальше в ход ожидаемо пошли гормоны. Не целовали меня мужчины давно, по-настоящему, я имею в виду, с желанием и страстью. А тут… Жених мне попался явно опытный. Он умело возбудил меня одним поцелуем, нежно проводя языком по контуру губ, чуть покусывая их, играя в салочки с моим языком… Голова от наплыва чувств закружилась практически мгновенно, воздух резко исчез из легких. Когда мы отстранились друг от друга, я сама себе напоминала рыбу, выброшенную из воды.

Со стороны гостей послышали тихие смешки. Я взглядом пообещала довольному Кощею всевозможные адские муки и, пылая от смущения щеками, села обратно, доедать свои морковки. Да уж. Еще три-четыре таких поцелуя, и можно вспомнить о завуалированном пожелании Лиха.

Остаток ужина гости обсуждали между собой удавшуюся охоту, Кощей отмалчивался, а я бездумно жевала овощи. Чувствую, ночью опять на кухню наведаюсь.

– Финист завтра появится, – как сквозь вату донесся до меня голос Кощея, – просил без него дичь особо не травить.

– Финист не может без опозданий, – фыркнул Змей. – Он хоть объяснил всё? Или опять отговоркой отделался?

– Где Финист и где объяснение, – довольно потянувшись, Соловей встал. – Благодарю, хозяева, за ужин, пойду я к себе.

Следом за первым гостем потянулись и остальные, и скоро мы с Кощеем остались вдвоем за столом.

– Обиделась? – повернулся ко мне жених.

– Убить тебя хочу, – честно ответила я.

– Так пошли, – с готовностью отодвинул стул Кощей, – на заднем дворе и потренируешься. Только, Даша, не пакостить будешь, а бить. В полную силу.

Я окинула взглядом комнату.

– Щит поставлю, – понял мой намек жених. – Его ты пока пробить не сможешь.

Ладно, как скажете, я – ведьма подневольная.

Медленно, не спеша, переваривая ужин, мы вышли на улицу, встали неподалеку от крыльца дворца. Кощей полчаса объяснял, как и куда пускать молнии. Я пустила две штуки. Целилась в ненаглядного женишка, а попала в сарай. Васька, умывавшийся рядом с тем сараем, заметив летевшие в него алые сгустки, с громким мявом бросился наутек.

– Бабы дуры, – прозвучало возмущенное в ночи.

Я вздохнула. Кощей фыркнул.

– На животных щит не распространяется, как и на постройки. Хотя, похоже, напрасно.

Еще полчаса я спускала пар, прицельно швыряясь молниями в нахального жениха. К сожалению, не попала ни разу, но почувствовала себя намного лучше.

В постель я пошла с отличным настроением и спала без задних ног. А утром меня снова разбудила настырная Аглая.

– Госпожа ведьма, вставайте, гостя встречать надобно, – твердила девчонка, боясь лишний раз меня потрясти.

Я зевнула, открыла глаза, устало посмотрела на мучительницу, но все же встала.

На этот раз было все: и сарафан, и кокошник, и чувяки на ноги, и краска, и даже драгоценности. Я покорно позволяла издеваться над собой и думала, думала. Что ж там за гость-то такой, если ради него пришлось-таки надеть расшитый бисером кокошник?

Понятия не имею, чем занимались остальные гости, а мы с Кощеем стояли на ступеньках дома и прилежно ждали, когда издалека до нас доберутся два всадника на вороных конях. Когда они подъехали поближе, я почувствовала, как у меня затряслись руки и стали ватными ноги. У одного из всадников, довольно миниатюрного, сидевшего в седле по-мужски, была видна коса, заметна грудь, а на лице выделялись алые губы. А вот второй… Высокий плечистый блондин с голубыми глазами. Наши взгляды встретились. Он, казалось, удивился, открыл было рот, видно, хотел что-то спросить.

– Мама, мамочка! – из дома вылетела Ника в сопровождении Ваньки, подбежала ко мне. – Мама!

«Познакомься, дочь, это твой папа», – с горечью подумала я.

Глаза у следившего за нами блондина стали квадратными.

– Что? – удивленно спросил Кощей.

– Что? – тихо, севшим голосом, спросила Ника и медленно повернулась к гостям.

Похоже, я произнесла это вслух…

За окном уже который час бушевала и никак не могла уняться гроза: молнии сверкали чуть ли не каждую минуту, гром оглушал, ветер выл, будто по покойнику. А ливень… Ливень лил, не прекращая. Вода грозила затопить все вокруг за сутки. Вполне возможно, нас, как удачливого Ноя, просто отнесло бы очень скоро по волнам образовавшегося моря куда-нибудь подальше…

Я сидела на постели, обнимала Нику, гладила ее по волосам. Она уже не плакала: бездумно смотрела перед собой и молчала. Да и говорить было не о чем. На все вопросы дочери я всегда отвечала честно: папа однажды уехал и не вернулся. В принципе, так оно и было.

При первой встрече – глупом столкновении в супермаркете – он назвался Андреем. Красивый, накаченный, состоятельный, с мозгами, образованием и чувством юмора, он каждый день водил меня по престижным городским ресторанам, кормил исключительно деликатесами, щедро засыпал цветами и конфетами, подарил крутой телефон, золотые сережки и дорогие французские духи. Я таяла, как снег на солнце, верила каждому его слову и в мечтах уже нянчила наших с ним детей где-нибудь на шикарной вилле за границей. А потом однажды, когда мы с ним наслаждались летним днем на лавочке в парке, ему на телефон пришло сообщение. Он прочитал, нахмурился, сказал, что должен срочно уехать, но расстаемся мы ненадолго. Вызвал такси, довез меня до дома и исчез из моей жизни навсегда. Номер с тех пор был недоступен. Где жил «Андрей», я не знала – молодая влюбленная дурочка, я и подумать не могла тогда, что мой кумир обойдется со мной столь вероломно. Через несколько дней, из-за небольшой задержки, купила тест и поняла, что жду ребенка. Все банально, обычная история, как говорится. Спасибо родителям, уговорившим родить и первые годы помогавшим растить и кормить Нику.