Здравствуйте, я ваша мама! - Полина Нема

Попаду, не попаду? Замахнулась и выкинула штаны в окно. Они покружили в воздухе и упали рядом с мусорным баком. Следом в окно полетела рубашка, присоединившись к трусам на ветке, не долетевшим до земли. Гордо реет на тополе парус одинокий из семейников.

И я ведь предлагала по-хорошему: собери вещи. Так нет! Мы же беременные, нам же рожать через пару месяцев. А мой благоневерный еще домой не вернулся, а вещи его уже на улице ждут. Кто ж знал, что любовница откажется собирать его вещи! Мужика у меня отбила, с весомым семимесячным аргументом домой к нам заявилась, разборки с фотками моего без пяти минут мужа показала, увести из квартиры захотела, но сумку за ним забрать — не для нас: тяжести таскать нельзя.

Как вспомню, как она сидела и рассказывала, что уже была в этой квартире, даже показала розовую тряпочку, которая была закинута за стиральную машину. О ней даже я не знала. А продолжился ее разговор о том, как они с моим будут жить, про их малыша… Остальное я не дослушала, а указала ей на дверь.

И это ей повезло, что я человек спокойный — выбросила вещи из окна и успокоилась. А жениху так и написала в смс, что может не возвращаться и сразу ехать к своей беременной Жанночке.

Сережа пытался пробить оборону квартиры ключом, матами и клятвой в вечной любви. Но ребенку отец нужнее. Четыре года, что я на него потратила — только моя проблема. А ведь мы оба сошлись на том, что живем для себя, и дети нам не нужны. Я и Жанночке бы той не поверила, если бы она не показала совместные фотки с ним — оба счастливые, улыбающиеся.

Слез не было. Я просто уселась в коридоре, подперев спиной стену. Четыре года жизни тому, кто говорил, что дети ему не нужны. Четыре года счастья, взлетов и падений, ссор и примирений. Мне тридцатник. Детей нет, мужчины нет. И как дальше жить? Годы ведь не вернуть.

— Каролина, открой дверь! — орал жених. — Это ничего не значит, она мне не нужна.

Если мужик говорит, что ему его ребенок не нужен, то грош цена такому мужику. Делать детей мы любим, а брать ответственность — нет. А что, удобно устроился — одна рожает, другая красивая. И без всяких проблем с пеленками, бессонными ночами и другими послеродовыми проблемами. Я, может, тоже хотела ребенка. После тридцати и так это тяжело.

— Каролина, открой дверь, давай поговорим как взрослые люди!

Ой, как изменять — так «она меня околдовала», а как признать себя виноватым и молча уйти — так нет. Врубаем режим «взрослые люди».

— Так стань им и уходи! — крикнула ему.

Дверь вновь содрогнулась от удара.

— Каролина, она не предохранялась. Говорила, что пьет таблетки, а сама не пила! Представляешь? Это все ошибка. Она мне не нужна!

Да и зачем предохраняться мужику, если все можно свалить на волшебные таблетки?

Угу, это я не предохранялась. Не уберегла свое сердце. И теперь в нем зияющая пустота.

— Открой дверь! — орал Сережа.

— Закрой рот! — отвечали соседи.

— Каролина, я приду завтра, и мы поговорим.

Мне сейчас нечего сказать. И завтра нечего будет. Есть те, кто выбрасывает вещи, бьет посуду и орет, и им становится легче. А я вот такая. Спокойная и опустошенная. Даже мужские вещи выбрасывала спокойно.

Думаю, Сереженька сейчас ползает по улице и собирает их, а над ним стоит Жанна и тычет пузом ему в голову. Почему с мужчинами так сложно? Почему с одними они заводят детей, а с другими просто сожительствуют без разговоров о будущем? Я попыталась вспомнить все разговоры о детях, которые просто сводились к тому, что мы молодые, нам еще рано, давай встанем на ноги, давай купим машину, давай попутешествуем. Вот видишь, если бы мы завели детей, то никуда не поехали бы…

А родственники говорили — не тяните, заводите детей. Вот только дети — это не гарантия и не прививка от измены.

Я потянулась к телефону. Совместная фотка с нашими счастливыми лицами тут же была заменена на стандартную телефонную. Позвонить маме, подруге? О, спам от пиццерии.

Единственного мужчину, которого я бы хотела увидеть сегодня — доставщика пиццы. Самой большой. Ведь можно перестать думать о хорошей фигуре.

***

Пицца привезена, а я тупо втыкаю в телевизор, щелкая каналами. Рядом так не хватает диванодавителя. Зато пицца теперь достанется мне одной.

Как же так? Даже соседи молчали, что к моему кто-то ходит. У них своя Санта-Барбара.

И ее-то я не виню. Хотя и ее вина есть. Нет, тут ни при какой любви и речи бы не шло, чтоб я впрягалась ради чужого ребенка. Или как мой представлял? Он будет платить алименты, а жить на мою зарплату? Пришла эта Жанна сегодня к нам домой, думая, что меня не будет. А у меня так сложилось, что вернулась пораньше с работы. А Жанна хотела успеть встретиться с моим. Сюрприз!

Откусила огромный кусок, как вдруг в дверь снова позвонили. Может, сосед? Или мой вернулся?

Посмотрела в глазок — никого, опустила взгляд и заметила светлую макушку. Ребенок.

Открыв дверь, увидела мальчика лет семи в странной кружевной рубашке до щиколоток.

— Ты моя мама? — с надеждой спросил мальчик.

Это ж когда я успела? Сомневаюсь, что я та женщина, что забыла про свою беременность. Теоретически возможно. Впала в кому лет пять-шесть назад, судя по виду парня.

— Пиццу хочешь? — А что? Мальчик ищет маму, я бросила своего мужика с буквой «д» вместо «ж». Но мальчик был потерян и расстроен. На его щеках виднелись потеки. — Эй, не волнуйся, — я присела на корточки. Сейчас малец смотрел на меня сверху вниз. — Где твоя мама или папа?

— П… папа умер. Ты должна пойти со мной, — он схватил меня за руку.

Мир подпрыгнул и приземлился. А вместе с ним и кусок пиццы на каменный пол. Вот только в моей квартире никогда не было каменного пола!

Нет, это точно не моя квартира. Что происходит? Вслух не спросила, но уставилась на мальчика, с радостью смотревшего на меня.

— Николай…

В комнату ввалился грузный мужчина ниже меня ростом. Эдакий колобок в пиджаке в темно-коричневую и желтую клетку с небрежно торчавшим из кармана платком. В руках у него несколько пожелтевших бумаг, скрученных в трубочку.

— Дядя Юстас, — мальчик встал впереди меня, — я маму нашел.

И вцепился в мою ногу.

— Марина? — спросил толстяк, осматривая меня с ног до головы.

— Каролина, — тут же выпалила. — Вы, конечно, извините, но я не мама этого мальчика.

Такое вряд ли забудешь. Юстас глянул на ребенка, прижавшегося ко мне, и перевел взгляд на меня.

— Поймите. У этого парня сегодня умер папа. А мама из вашего мира. Николай сделал отчаянный рывок, чтобы найти ее… и привел вас.