Караваль - Стафани Гарбер Страница 16

– Зачем ты снова решил приехать на Караваль?

– А разве нужна причина? Ведь каждому хочется увидеть волшебное представление! И даже выиграть приз, разве нет?

– Я тебе почему-то не верю.

Можно было, конечно, допустить, что Хулиана привлекла обещанная в этом году награда – исполнение желания. Но тайный внутренний голос подсказывал Скарлетт: дело в чем-то другом. Желания загадывают те, кто верит в чудеса, а Хулиан, судя по всему, верит только в то, что видит собственными глазами.

Правила игры год от года менялись, но некоторые вещи оставались, по слухам, неизменными. Участники ее всегда искали какое-нибудь сокровище, чаще всего магический предмет вроде короны, скипетра, кольца, медальона или дощечки с письменами. Победитель получал право приехать в следующий раз, взяв с собой гостя. Хотя и это едва ли могло привлечь Хулиана: он сам прекрасно находил людей, с чьей помощью можно пробраться на остров. Даже сама Скарлетт не вполне верила в исполнение желаний, а уж чтобы Хулиан прельстился чем-то подобным… Нет, желания и мечты, магия и фантазии явно были здесь ни при чем.

– Скажи мне, зачем ты сюда приехал.

– Поверь: тебе лучше не знать, – ответил Хулиан, приняв участливый вид. – Это отравит тебе удовольствие.

– Ты просто не хочешь сказать мне правду.

– Нет, Малиновая, на этот раз я именно правду и говорю.

Он не мигая смотрел в лицо Скарлетт. Чтобы выдержать этот неподвижный взгляд, ей пришлось взять себя в руки. Девушка содрогнулась, поняв, что прежняя ленивая беспечность Хулиана была лишь маской. Он, наверное, и дальше мог играть роль мальчишки, случайно встретившего двух сестер, у которых есть лишний билет на Караваль. Но пускай он и отказывался говорить прямо, ему почему-то захотелось намекнуть Скарлетт, что все не так просто.

– Не буду с тобой спорить, Малиновая. – Хулиан потянулся, разминая плечи и спину, а затем произнес так, будто внезапно принял какое-то решение: – Поверь мне: если я и стремлюсь попасть в этот дом, у меня есть на то веские причины. Если хочешь вернуться и выдать меня – я не стану мешать и не затаю на тебя зла. Между прочим, сегодня я спас тебе жизнь.

– Ты сделал это только затем, чтобы использовать меня в качестве входного билета.

Лицо Хулиана потемнело.

– Ты и в самом деле так думаешь?

На секунду Скарлетт показалось, будто он и вправду уязвлен, но она знала: этот человек лишь пытается сделать ее своим орудием. Были признаки, которые указывали на это. Однако, несмотря на то что она так долго служила пешкой в руках отца (или, наоборот, как раз именно поэтому), у нее не получалось защищать себя от подобных поползновений. Не желая вновь становиться жертвой обмана, Скарлетт не могла не признать: Хулиан действительно спас ей жизнь.

– А Телла? Твоя ложь как-то касается вашей связи?

– То, что между нами было, я бы связью не назвал. – Хулиан стряхнул с плеча соринку, словно показывая, как мало Донателла для него значит. – Твоя сестра использовала меня не в меньшей степени, чем я ее.

– А теперь ты используешь меня, – сказала Скарлетт.

– Пускай тебя это не смущает. Я в эту игру уже играл и могу помочь тебе. Кто знает? Вероятно, тебе даже понравится. – Хулиан снова превратился в беспечного моряка, и в его голосе зазвучали шаловливые нотки. – Многие девушки были бы рады оказаться на твоем месте, – прибавил он, проведя холодным пальцем по щеке Скарлетт.

– Нет! – Она попятилась. Его прикосновение оставило на ее коже зудящий след. – Даже если я соглашусь, этого между нами не будет. Я по-прежнему намерена выйти замуж. Мы можем всем говорить, будто помолвлены, но не должны вести себя как жених и невеста, когда на нас никто не смотрит.

Хулиан приподнял уголок рта:

– То есть ты не собираешься меня выдавать?

Он был последним человеком, с которым Скарлетт хотелось иметь дело. Но вместе с тем она боялась задержаться на острове дольше, чем на сутки. Хулиан был опытным игроком, и ей могла понадобиться его помощь, чтобы поскорее отыскать сестру.

К воротам подошли новые гости. Издалека до Скарлетт донесся приглушенный гул их голосов. Девушка на моноцикле захлопала в ладоши, и эхо подхватило хлопки. В доме заиграла скрипка: музыка, вязкая, как самый темный шоколад, полилась из окон, словно что-то нашептывая Скарлетт. Хулиан улыбнулся. В изгибе его рта она увидела соблазн и бесстыдство. Его губы словно бы приглашали ее в такие места, о каких благонравные молодые дамы даже не помышляют, не говоря уж о том, чтобы их посещать. Скарлетт и знать не хотелось, на что такая улыбка толкает других женщин.

– Не надо этих взглядов. Я на них не поддаюсь.

– Именно этим ты меня и забавляешь.

10

Скарлетт любила свою бабушку, хотя и считала ее одной из тех женщин, которые не способны до конца примириться с собственной старостью. В последние годы жизни бабушка только и делала, что похвалялась своим блистательным прошлым. Ну до чего же она была красива! Как ее обожали мужчины! Как завидовали ей все девушки, когда она явилась на Караваль в лиловом платье!

Это платье маленькая Скарлетт видела много раз. Прежде чем девочка успела возненавидеть лиловый цвет, оно казалось ей самым великолепным нарядом на свете.

– Можно мне его надеть? – спросила она однажды.

– Даже и не думай! Это тебе не игрушка.

В тот же день бабушка спрятала платье. Но в памяти внучки оно осталось навсегда. Скарлетт вспомнила о нем, когда перед нею распахнулись двери дома с башенками.

«Странно, – подумала она, – что бабушкин лиловый туалет не затерялся среди такой роскоши. А действительно ли бабушка здесь была?»

Шум шагов Скарлетт тонул в пушистом ворсе красных ковров, золотистый свет мягко целовал ей руки. Всего мгновение назад мир был скован холодом, а теперь кругом струилось тепло. Словно пенясь на языке, оно таяло внутри, как сахар, вызывая легкое покалывание во всем теле: от пальцев рук до пальцев ног.

– Это… – Скарлетт не смогла выразить своих чувств: слова вроде «прекрасно» или «чудесно» казались слишком банальными для столь необыкновенного зрелища.

Внутри особняк с башенками был не таким, каким казался снаружи. Войдя в дверь, Скарлетт и Хулиан оказались не в комнате, а на балконе, хотя размером он мог бы поспорить с целым небольшим домом. Хрустальный балдахин служил ему крышей; на полу лежал плюш цвета клюквы; перила и арки, завешенные тяжелым красным бархатом, переливались позолотой.

Спустя секунду после того, как Скарлетт и ее провожатый вошли, портьеры, шурша, сомкнулись, но девушка успела увидеть, какое великолепие за ними скрывалось. Хулиан сохранил равнодушный вид и только усмехнулся, заметив растерянность своей спутницы, к которой до сих пор не вернулся дар речи.

– А я уж было стал забывать, что ты впервые в жизни покинула родной островок!