Меч Ронина - Диана Удовиченко Страница 16
Меч Ронина - Диана Удовиченко читать онлайн бесплатно
Однажды господин Сакамото перед уходом вручил Насте не только мешочек с монетами, но и небольшую коробочку, обитую красным бархатом.
– Это знак моей любви, Кумико-сан, – сказал он. – Я заплатил за твою девственность, но не стану забирать ее, пока ты сама этого не захочешь. Ты прекрасна, как едва распустившийся цветок сакуры под утренним солнцем, и достойна поклонения. Позволь мне лишь любить тебя, восхищаться тобой, и, быть может, когда-нибудь ты ответишь мне взаимностью.
«А старик-то крепко залип», – подумала Настя, с поклоном принимая дар. Что ж, это было ей лишь на руку. Пусть восхищается, не жаль. А там она накопит достаточно денег, чтобы смыться отсюда.
– Открой же мой подарок, Кумико-сан, – улыбнулся Сакамото.
Настя откинула крышку коробочки и едва не заорала от неожиданности: в бархатном гнезде лежала свежеотрубленная фаланга пальца. Срез был окольцован золотом, на котором виднелись потеки запекшейся крови [20].
Память благонравной Кумико ничего не подсказала о таком странном подарочке. Усилием воли Настя сумела «сохранить лицо», растянула губы в сладкой улыбке и низко поклонилась. Покосившись на Сакамото, заметила, что мизинец его левой руки забинтован. Выходило, что чокнутый влюбленный самурай презентовал ей часть собственного пальца.
– Господин Сакамото оказал тебе большую честь, – прокомментировала Тоши, когда старик откланялся. – Ты же знаешь, это высший знак любви. Такие подарки редко кому делают.
«Еще бы, – думала Настя, убирая коробочку подальше. – На всех баб пальцев не напасешься». Что делать, когда подношение протухнет и завоняет, она пока еще не решила. Но слух о ценном презенте разошелся по борделю.
– Ты сделаешь господину Сакамото ответный подарок? – спросила одна из ее учениц, смешливая пухленькая Реико.
– А что, нужно? – Настя в душе ужаснулась.
– Только если любишь, – хихикнула Реико, – или хочешь больше денег. Я вот пятерым уже подарила.
Настя взглянула на ее руки, но все фаланги были на месте.
– Ну нельзя же для каждого пальцы калечить, – рассудительно заметила вторая гейша, Шика. – Если нужно, только скажи, Кумико-сан. В Эдо есть могильщик, который недорого продаст свежую и подходящую фалангу.
– Забинтуешь пальчик, как будто он отрублен, и все, – подхватила Реико. – Но это будет означать, что ты готова к любви, Кумико-сан.
Настя поблагодарила товарок, но решила повременить с подобным сюрпризом для Сакамото.
Слушая строгий укор,
Опустила девушка голову,
Словно мак вечерней порой.
Кикаку
Сенкевич в сопровождении слуг и охраны шел по длинному коридору замка Эдо. Двигался степенно, печатал шаг – самурай не может бегать, подобно простому крестьянину. Сегодня он должен был присутствовать на важном приеме у сегуна – высокопоставленные гости, политические переговоры, в конце – чайная церемония в знак дружбы и верности.
Только мысли Сенкевича были заняты отнюдь не хитроумной японской политикой. Он думал о девушках, исчезавших в Эдо. Сначала это были только служанки, но Харуми, дочь Тосицунэ, стала первой пропавшей из фрейлин. Сенкевич не знал, были ли другие.
Не то чтобы его беспокоили канувшие в безвестность девицы – хотя он все время ощущал душевную боль своего молчаливого соседа по телу. Дело было в другом. Сенкевич обдумывал интересную гипотезу. В каждой эпохе ему и его спутникам приходилось разгадывать какую-то тайну. И лишь когда она была раскрыта, появлялась возможность построить портал.
Что, если это время удерживает их? Что, если у каждого человека есть свое предназначение? Тогда получается: попав в чужие тела, вытеснив личности, они ломают ход истории уже одним своим присутствием. Пусть «объекты» и не великие люди, но их поступки могут влиять на общую картину в целом.
Тогда важно угадать, что именно должен сделать каждый из «объектов», завершить его путь и затем отправиться дальше. Поэтому Сенкевич внимательно прислушивался к чувствам Тосицунэ. Доминировала среди них боль, тоска по дочери, желание покарать убийцу. Похоже, Маэда мысленно уже похоронил девушку и теперь мечтал лишь о мести.
С точки зрения теории Сенкевича, личная месть не могла быть важна сама по себе. Но ведь исчезла не одна девушка. А значит, в замке или его окрестностях находится преступник. Возможно, его уничтожение и есть миссия Тосицунэ?
Сенкевич решил действовать. Только вот как? Исходных данных маловато. Он знал всего о пяти девушках – четыре служанки и Харуми. Сколько их исчезло на самом деле, еще предстояло выяснить. И по каждой провести расследование. Мало ли, может, и правда кто-нибудь из них сбежал.
Он прикидывал, у кого можно получить правдивые сведения и как тайком опросить людей в замке, чтобы это не дошло до сегуна. Здесь везде его шпионы, наушники и соглядатаи, доверять нельзя никому. Но со слугами поговорить необходимо. Только вот станут ли забитые, запуганные люди отвечать на вопросы?
Станут, решил он, если поработать с гипнозом. А для начала нужно восстановиться. В будущем, когда на него давила мощная солдафонская личность адмирала Гранта, Сенкевич утратил экстрасенсорные и магические способности. Не мог медитировать, не ощущал в себе сил, потерял интуицию. Да и эпоха не располагала к эзотерике – время высоких технологий, какая уж тут мистика… Зато в Равенсбурге XV века, пропитанном страхом, фанатичной верой и суевериями, он обрел невероятные возможности. Здесь ведь тоже Средневековье, а значит, и силы должны появиться. Ведь медитативный полет уже получился. Правда, никаких признаков негатива над Эдо он не заметил. А значит, и нечисти здесь нет. И место силы не нашел…
«Спокойно, – остановил сам себя Сенкевич. – Не стоит делать поспешные выводы. Япония – страна загадочная, может, я еще недостаточно проникся атмосферой, чтобы разглядеть в городе зло».
Сенкевич не заметил, как дошел до большого зала, где должен был состояться прием. Здесь уже собрались несколько самураев из разных уголков Японии. Токугава укреплял связи Эдо с провинциями. Был тут и молодой, но уже прославленный в битвах Уэсуги Кагэкацу с Сикоку, и старик Фукусима Масонари, глава могущественного клана с Хонсю. От худощавого, изможденного Отани Есицугу бесстрашные самураи вежливо держались подальше – несчастный давно уже страдал проказой. Болезнь исказила его черты: нос утолщился, слившись в одну линию со лбом, щеки сделались одутловатыми. Это придавало лицу Есицугу сходство с львиной мордой, что выглядело одновременно величественно и отталкивающе. Сейчас у Отани, видимо, было обострение болезни – на неровной, воспаленной коже проступали капельки гноя, которые самурай то и дело промакивал шелковым платком.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments